— Дедушку и жениха.
— У нее есть жених?
Я совсем уползла под одеяло.
— Приедешь, познакомишься. Я пригласил его на работу, он экскаваторщик. Мне как раз нужен свой человек на площадке, там какая-то ерунда происходит. А этот Коля вроде нормальный парень — приезжий, высокая мотивация, не пьет.
Молчанов хмыкнул:
— Ладно, через пару недель посмотрю на этого жениха.
Через пару недель?! Он собирается вернуться? Я почувствовала, как щеки загораются предательским румянцем. Мне нельзя встречаться с Молчановым. Это плохо закончится.
Утром Кирилл снова помогал мне помыться.
В этот раз он не позволял себе вольностей: не играл с сосками, не вжимался пахом в ягодицы, не проникал намыленными пальцами во все доступные отверстия. Я наслаждалась его ласковыми руками и сама искала возможности прикоснуться к нему — словно ненароком, не выдавая своего интереса к его сильному смуглому телу. Мне нравилось балансировать на грани между томительным предвкушением и возбуждением, не позволяя первому перетечь во второе. В этом был скрытый расчет на то, что когда что-то себе запрещаешь, то это обязательно случится: на самом деле я мечтала почувствовать возбуждение.
Как было бы прекрасно ощутить мощную волну желания, жар в крови, непреодолимую потребность отдаться мужчине — открыться, насадиться на член, принять его полностью. Как приятно было бы ощутить ответный порыв Кирилла. Он ведь ждал этого. Ждал, когда я решу, что время пришло, и сделаю шаг навстречу.
Увы, я нежилась и упивалась его ласками, подставляла то попу, то живот, поднимала поочередно ноги — но моя женская сущность молчала. Ничего похожего на то, что я чувствовала рядом с Молчановым. Или пусть даже без Молчанова — а всего лишь вспоминая и грезя о нем.
Как долго Кирилл будет ждать от меня страсти? Что, если ему надоест? Не честнее было бы сказать: «Прости, но я не слишком темпераментная девушка, у меня травмы прошлого, отец-убийца, куча фобий — поэтому я никогда не кончала с мужчинами. Да и не с мужчинами тоже — я вообще никогда не кончала. Я даже возбуждаюсь редко — и лишь тогда, когда думаю о твоем лучшем друге Паше Молчанове». Меня передернуло от отвращения к самой себе. Во-первых, это неправда. Я и с Кириллом иногда возбуждалась — пусть не настолько, чтобы захотеть секса, но этого хватало для волнующих физиологических открытий. Ничего подобного я раньше не испытывала, и нельзя сбрасывать это со счетов только потому, что на Молчанова реакция была ярче. А во-вторых, однажды Кириллу уже говорили: «Я никогда с тобой не кончала». У меня рот не откроется, чтобы повторить эти слова, зная, что пережил Кирилл в прошлый раз. Тем более я уже симулировала оргазмы. Сказать, что это было профессиональное притворство, — честно, но слишком жестоко. Почти все клиенты верили, что я в них влюблена и получаю удовольствие от секса. Возможно, я хорошо играла. Возможно, мужчинам хотелось в это верить. В любом случае рассказывать Кириллу о моей фригидности не имело смысла — это не решит наших проблем, а лишь добавит новых.