— Чем ты там занимаешься? — спросил Кирилл, наливая в бокалы густое красное вино.
Все на меня посмотрели. Борис Михайлович — с подозрением, Олег — с любопытством, Ольга Котова — с раздражением. Лохматый Шерри, которого она держала на коленях, тоже смотрел на меня. Он демонстративно подрагивал верхней губой и показывал острые зубки. Когда-то я мечтала о такой собачке — и у меня даже были деньги, чтобы ее купить. А теперь денег не было, но и собачку я перехотела. Если уж и заводить, то нормального пса, который будет есть из миски, а не с рук, и громко гавкать на прохожих. И денег на обзаведение не понадобится — можно взять щенка хаски из приюта.
Я отпила вино, и оно связало рот виноградной терпкостью.
Снова принесли куриную грудку с овощами. Вероятно, кто-то из гостей соблюдал принципы здорового питания, — Кохановский старший, судя по его габаритам! — однако мне еще накануне не полезло в рот это блюдо. Вчера я была взволнована и напряжена перед разговором с видным политиком. К тому же бывшая девушка Кирилла меня смущала. Она кидала красноречивые недоуменные взгляды, заставляя сжиматься, — мол, что ты в ней нашел? Обычная пигалица. Сегодня же все было иначе. Вернее, все было как обычно — это во мне что-то изменилось. Ольга меня больше не беспокоила, а Борис Михайлович не пугал. Я словно приняла таблетку для храбрости.
Я обратилась к официанту:
— А у вас есть что-нибудь другое? Менее диетическое.
Он непонимающе на меня посмотрел. Похоже, к нему редко обращались с такими вопросами. Я пояснила:
— Я не хочу курицу. Я хочу рыбу или говядину.
Официант глянул на Бориса Михайловича, который сосредоточенно резал и поедал курогрудь. Тот спросил:
— Какие-то проблемы? Если я по старой привычке отдал распоряжение повару, это не значит, что все должны есть одно и то же. Могли бы переспросить хозяина яхты.
Ага, значит, хозяин тут Кирилл.
— Да, конечно, извините, — ответил официант и обернулся ко мне: — Стейк из лосося? Филе-миньон? Пасту с морепродуктами?
— Филе-миньон. И овощи на гриле.
— Придется подождать минут двадцать.
— Я подожду, — я качнула бокал, наблюдая, как на стекле образуются «слезки».
Олег сказал:
— Тогда и мне мясо, раз уж будете для Ани готовить.
— И мне, — присоединился Кирилл. — А пока выпьем вина.
Ольгин взгляд превратился в ледяной меч. Если бы она могла, то зарубила бы меня.
Я вспомнила, как стояла в дверях этой гостиной и мямлила слова извинений, а она вышла из спальни, замотанная в черный халат Кирилла. Тогда она даже не посмотрела на меня, словно я была насекомым, случайно залетевшим на огонек.