— Это к нему ты ездила тогда ночевать? Ну, когда я на лавочке спал две ночи? Это он твой… спонсор? — и Коля дернул подбородком, указывая куда-то вбок, словно там стоял живой Кирилл.
На самом деле на лавочке он спал из-за Юрия Георгиевича, но объяснять это не стоило.
— Коля, открой дверь. Потом поговорим.
— Нет, сейчас, — он надвинулся на меня. Его голубые глаза горели негодованием и даже немного презрением. — Ты не представляешь, во что ты вляпалась.
«Спонсор» — какое гадкое старомодное слово! Как фиговый листочек, призванный скрыть нечто стыдное, но на самом деле лишь подчеркивающий это. «Клиент» звучало намного лучше: по-деловому и менее интимно. А Кирилл для меня не спонсор и даже не клиент. Он мой бойфренд, близкий друг, любовник.
Я уперлась Коле в грудь и отодвинула от себя:
— Я прекрасно понимаю, во что вляпалась. Это ты не понимаешь, куда попал. Тут тебе не Овсяновка, веди себя прилично. Открой дверь!
Коля взял меня за плечи, желая то ли обнять, то ли встряхнуть, и я пискнула от боли.
— Что с тобой? Ань?
Он увидел край повязки, выглядывающий из ворота футболки.
— Ты ранена?! По телевизору сказали, что в результате взрыва никто не пострадал. А у тебя ухо в зеленке, шея и… плечо? Покажи! — он начал стаскивать с меня футболку.
— Коля, отстань, — громким шепотом сказала я.
— Ты с ума сошла? У тебя осколочное ранение, а ты молчишь и ото всех скрываешь? Ну-ка снимай, я должен посмотреть, что там у тебя!
Он быстро и настойчиво избавил меня от одежды и чуть приподнял бинты на плече.
— Ох ничего себе… — прошептал он голосом, полным сочувствия.
— Все нормально, — возразила я, — до свадьбы заживет.
Он взял меня за голову, словно собираясь поцеловать, и серьезно сказал:
— Аня, ты же понимаешь, что никакой свадьбы не будет? Этот Кирилл не женится на тебе, он слишком… — Коля запнулся, — слишком богатый и смазливый. И весь на понтах. Такие, как он, не женятся на таких, как ты. — Дверь в ванную открылась, но Коля стоял задом и не видел. — А еще он слишком старый для тебя. Сколько ему? Сорок лет?
— Мне семьдесят четыре, — сказал Кирилл.
Я отпрянула от Коли и прикрыла грудь одной рукой. Вторая и так без поддерживающей перевязи ныла и постреливала болью. Я Колю не стеснялась: в детстве мы часто купались в озере голыми, он много раз видел мою детскую грудь. А во взрослом возрасте она не сильно-то изменилась. Но Кирилл мог воспринять мое поведение как признак интимной близости между мной и Колей.
— Все равно ты намного старше, — не сдавался Коля, хотя и уловил сарказм. — Мог бы получше присматривать за девчонкой, а не доводить до этого.