Есения на том празднике надеялась среди гостей мужского пола, приглашенных из партнерских организаций, найти достойного кавалера. Ведь она тогда уже стала начальницей юридического департамента и абы какой юрист или клерк теперь были слишком мелким песком. Но ничего не вышло, ожидания не оправдались. Те, кто действительно могли заинтересовать, пришли либо со спутницами, либо чисто выпить и закусить. От предстоящего через месяц очередного корпоратива Есения уже не ждала ничего.
Привычно постучав указательным пальцем по острой ложбинке у верхней губы, руководительница открыла почту с массой непрочитанных писем.
К чему думать о неудачах на личном фронте, если можно реализовываться на работе?
Еся еще раз бросила холодный взгляд сквозь стеклянную стену. Сотрудники уже расселись по местам, но продолжали судачить. Скорее всего, обсуждали поведение начальницы. Она неоднократно слышала, как ее называли сучкой и желали скорее найти мужика, но эти разговоры Есению мало волновали.
На засыпанном бумагами столе задребезжал внутренний телефон.
— Мерцалова, — откинув длинный русый локон, проговорила в трубку Есения.
— Зайди! Прямо сейчас! — От жесткого тона генерального перехватило дыхание.
Еся, тяжело выдохнув, поднялась из скрипнувшего кожаного кресла, одернула бежевую юбку-карандаш и, вздернув острый подбородок, вышла из «аквариума» в общий кабинет.
Сотрудники тут же замолчали и все как один уставились в мониторы. Начальница на девятисантиметровой шпильке с идеально ровной спиной продефилировала к двери не хуже заправской топ-модели. Она знала, что как только вышла из кабинета, коллектив принялся ее обсуждать и осуждать.
— Меня вызвал. — Еся свысока посмотрела на секретаршу, у которой наращенные ресницы были явно длиннее извилин и без остановки направилась к двери из темного дерева. Культурно стукнула два раза и, не дожидаясь ответа, вошла.
Денис Алексеевич развалился в кресле за рабочим столом, выкатив пузцо, обтянутое белой классической рубашкой. Он смотрел в окно и задумчиво поглаживал лысину.
— А, Еся. — Генеральный перевел затуманенный взгляд на вошедшую. — Сюда иди.
Он похлопал пухлой ладонью с аккуратно подстриженными ногтями по мягкому подлокотнику рабочего кресла.
Есения молча подошла, но присаживаться на подлокотник не стала. То, что она иногда спит с генеральным, не дает ему права помыкать ей, как пустышкой. Пусть так со своими содержанками разговаривает.
— Ты что творишь-то?
Есения тревожно наблюдала за тонкими блестящими губами. Денис Алексеевич очень любил их мазать гигиенической помадой, чтобы не обветривались.