— Ты меня, дорогая подруга, — процедила сквозь зубы, — предала. Ты ничуть не лучше своего отца.
От моих слов Маша дернулась словно от пощечины. Она явно не ожидала такого сравнения после своей исповеди. А я на столько была обижена и обозлена на нее, что захотелось сделать как можно больнее. И, судя по всему, мне это удалось. Подруга побледнела и медленно поднялась на ноги. Откинув за спину свои роскошные пряди волос, Маша спокойно произнесла:
— Никогда не смей меня с ним сравнивать. Никогда.
Мороз пробежал по коже от ее тона, но показывать испуга я не собиралась. Лишь молча уставилась на подругу. Свеча успела уже догореть, но из-за досок, которыми неплотно было забито окно, в комнатушку стали прорываться лучики утреннего солнышка. Значит, уже, действительно, наступил новый день, а, следовательно, и мой реальный День Рождения. Так, стало тоскливо и грустно на душе…
— Я предлагаю тебе помощь, — ледяным тоном продолжила Маша. — Хочешь принимай ее, хочешь нет. Право твое. Только вот одна ты с проснувшейся силой не справишься.
Похоже, я все же очень сильно задела душевную травму подруги. Глаза ее заполонила ченющая тьма, а взгляд не сулил ничего хорошего. Такой холодной и неприступной я Машу никогда не видела. Сглотнув тугой ком, образовавшийся в горле, с вызовом посмотрела на нее. Как бы страшно и жутко сейчас мне не было, я не хотела, чтобы она это поняла. Если продемонстрирую слабость, тогда точно проиграю.
— Не буду больше перед тобой тут прыгать и скакать, — уходя из комнаты, бросила она. — Нужно готовиться к предстоящему ритуалу. Сегодня до полуночи Александр вернется к жизни.
Оставшись одна, я медленно выдохнула и откинулась на подушку. В голове царил хаос. Столько произошло всего лишь за несколько часов, что мысли путались. Хотелось решить для себя, как действовать дальше, но не выходило. Вампиры, ведьмы, оборотни… Это все реальность, в которой предстоит жить, если, конечно, меня не убьет Александр. Вот интересно, кому же из моих родственниц понадобилось его усыплять и зачем? А вдруг это бабушка? По возрасту ведь она подходит… Сейчас ей восемьдесят два, а на тот момент выходит… Блин, почему нет под рукой калькулятора? Совершенно не умею считать в уме. В общем, где-то тридцать ей было на то время. Если выживу, нужно обязательно с ней встретиться. Теперь-то мама точно ничего не посмеет сказать против.
Мама… Почему она решила скрыть от меня правду? А есть ли у нее ведьмовские силы? А папа в курсе всего? А он тогда кто? Человек? Ведун-колдун? Или, может, еще кто?
Вдруг я осознала, что в двадцать два года нужно начинать жизнь заново! Ведь все мои знания ничего не стоят. Я не знаю мира, в котором мне предстоит жить. Чувствую себя несмышленым младенцем! — без особой радости подумала я. От беспомощности накрылась с головой одеялом и зарычала. Так, обидно, горько и больно, что сил терпеть нет. Хотелось кричать, орать и крушить все подряд! Моя жизнь являлась ложью! А самым невыносимым ударом оказалось предательство Маши! Если маму я могла понять, Стас… мы с ним не так долго знакомы, чтобы как-то по-особому переживать его эгоистично-непростительный поступок, но безнаказанным я оставлять его все же не собиралась, если выживу, конечно. А Маша… Слишком близко подпустила ее к себе, слишком родной она стала, слишком…