Илзе с ним больше не виделась. Он не заходил к ней в магазин, а сама девушка не решалась выйти поздороваться, когда мужчина приезжал в город. Она хорошо помнила его взгляд, полный горькой обреченности, и не хотела сделать еще больнее.
Сердце цветочницы рвалось на части. Она стала плохо спать, просыпаясь от кошмаров, в которых бежала за мужчиной в черных одеждах и не могла догнать. А днем подолгу стояла у окна, глядя на площадь и тайком ожидая, когда раздастся цокот копыт его верного коня. Девушка поняла, что как-то незаметно смогла полюбить этого человека. Полюбить искренне, сильно, но без надежды на счастливое будущее. И от этого ей становилось совсем тоскливо.
За всеми этими волнениями девушка совсем перестала обращать внимание на себя. Поэтому странные линии на своем теле заметила только тогда, когда они покрыли почти всю ее правую руку.
Бросившись к зеркалу, Илзе стянула блузку и изумленно уставилась на собственное отражение. Линии, тонкие, желтоватые, они змеились по коже, складываясь в какой-то хаотичный рисунок. Цветочница попробовало было смыть их, но они не стирались ни мылом, ни даже самой жесткой губкой. Вот только при этом не причиняли боли или неудобств. Просто рисунок. Непонятный и оттого пугающий.
Что это такое? Болезнь? Проклятие? Илзе не знала. И не была уверена, что ей могли бы помочь в больнице. Да и идти туда не хотелось. В памяти еще было свежо воспоминание о неслучившейся казни и выкриках разъяренной толпы «Ведьма!». А много ли надо людям, чтобы придумать новую сплетню, выставив девушку прокаженной или заразной?
Так ничего и не придумав, Илзе решила просто подождать, надеясь, что все пройдет само по себе. Но это не помогло. Рисунок рос день за днем, постепенно захватывая грудь и спину, спускаясь на бедра. И однажды вечером, собираясь готовиться ко сну, девушка вдруг вздрогнула от странной щекотки.
Быстро сняла платье и ахнула. По левой руке, единственному месту кроме лица и шеи, которое осталось чистым, ползли стебли рисунка. Медленно, но неумолимо, они скользили по коже, расцветая листьями и крупными цветочными бутонами. Достигнув запястья, линии замкнулись тонким браслетом и вспыхнули. И одновременно с этим лилия в вазе осыпалась пеплом, а Илзе, наконец, поняла, для чего был предназначен этот рисунок.
Тихо рассмеявшись от облегчения, девушка с минуту покрутилось перед зеркалом, рассматривая собственное тело, а потом подхватила платье. Знание гнало вперед, она никак не могла ждать утра.
Укутавшись в плащ, Илзе вышла на улицу и уверенно пошла в сторону озера. Она не боялась встретить кого-то по дороге, ведь сама богиня вела ее сейчас. И ее незримая воля убирала с пути девушки всех, кто мог бы помешать или задержать.