— И что же?
— Он убил целую кучу человек! — округлила глаза госпожа Хэммил.
— Так война же, — растерялась Илзе.
— Не в этом дело. Знаешь, почему его прозвали Варлионским Жнецом? Река Варлиона течет как раз у границ нашего королевства и княжества Асхат. И когда в долине стало собираться княжеское войско, генерал Эрнаэн со своими магами с помощью какого-то жуткого заклинания выжгли ее вместе со всеми, кто там жил: с женщинами, детьми, стариками.
По спине цветочницы побежали холодные мурашки. Старый граф Арлей был пусть бестолковым, но совершенно безобидным и не злым. Во что превратит их земли некромант, страшно было даже представить.
— Наверняка он использовал человеческие жертвоприношения, — подала голос внучка госпожи Хеммил, которая пряталась за внушительной фигурой бабушки.
— Тише, — прошипела та. — Накличешь на нас гнев богов.
— Так разве он уже не пал на наши головы? — всплеснула руками булочница. — За что-то же боги прогневались на нас, раз послали в наказание этого… Жнеца.
— А вам, матушка, лишь бы панику развести, — раздался от дверей немного усталый мужской голос.
Госпожа Уоллес медленно, словно не веря своим ушам, повернула голову. Побледнела, потом покраснела, а потом сбивчиво прошептала:
— Винсент?
— Я, матушка, — улыбнулся стоящий в дверях высокий светловолосый парень.
Женщина вылетела из-за своего прилавка и повисла на его шее, рыдая в голос.
— Винсент, сыночек… Вернулся…
— Вернулся, мама, — тот осторожно погладил ее по спине. — Скоро и Дин и Родом вернуться. Меня вперед послали, принести радостную новость.
Пекарня, которая с приходом парня погрузилась в молчание, словно отмерла и взорвалась радостными криками. Сыновей госпожи Уоллес все знали и любили, поэтому были искренне рады их возвращению. А Лора Хэммил, которая по слухам была влюблена в Рода Уоллеса, вообще ревела в три ручья.
Работу пекарни окончательно парализовало. Все громко кричали, радуясь победе над Редонией. Кто-то требовал вина и побольше, пусть даже у госпожи Уоллес его не водилось. Посетительницы обступили парня, наперебой расспрашивая его о том, что творилось на войне.
Поднялся несусветный гвалт, который зычным окриком оборвала Марта, видевшая, как Винсенту неприятны эти расспросы. Выгнав всех, кроме Илзе, она усадила сына за стол и, не переставая вытирать текущие слезы, стала выносить пироги и булки.
— Бедненький мой, — причитала женщина. — Небось, соскучился по домашней еде.
— Соскучился, мам. Еще как.
— И Род с Дином наверняка отощали.
— Ты нас откормишь. Знаешь, я в Оше встретил целителя Ританиса из нашей лечебницы. Тоже возвращается с границ и совсем скоро будет здесь.