Сандра заметалась по второму этажу, не зная, куда спрятаться. Она рванулась к ступенькам, ведущим в мансарду, в нашу с Раем спальню, но я не думая хлестнула ее рукой. Было далеко, рукой я не доставала, зато достал длинный язык огня. Он прошелся по ее телу, как хлыст, и суккуба мерзко завизжала.
— Плевать я хотела, что ты жена Росса Штейна! — проорала я, слыша, как мой собственный голос срывается на драконий рык. — Пусть только сунется, я и его поджарю!
Суккуба не отвечала. На миг мне показалось, что ее лицо дрогнуло и поплыло, будто расплавленный воск. Потом она развернулась и бросилась к окну в конце коридора. Явно собираясь разбить его и выскочить наружу!
— Только тронь витраж! — рявкнула я и метнулась следом. Но было уже поздно. С нечеловеческой силой схватив с пола старинную декоративную вазу, Сандра швырнула ее в окно. Розовое с голубым стекло оглушительно звякнуло и дождем осыпалось на пол.
Терять было нечего. Мало того, что она решила разрушить мою семью, так еще и покусилась на мой дом! Я почувствовала, что превращаюсь в дракона. Слышала, как трещат стены, не способные вмещать такую громадину, но было плевать. Я набрала в грудь побольше воздуха и с силой выдохнула огонь в спину Сандре, влезшей на подоконник.
Она не успела даже крикнуть — камнем рухнула за окно.
Хотелось броситься следом и добить, но вместе с драконьей тушей я получила и обостренное драконье чутье. И замерла.
Пахло кровью.
Еще пахло опасностью и приближающейся смертью. Смертью, которая кралась к кому-то очень близкому, невероятно родному, тому, кто был для драконицы дороже жизни… Я похолодела, подумав, кто это мог быть.
Райан или кто-то из близких. Эта тварь добралась до них! Я развернулась и бросилась туда, откуда тянуло этим гибельным духом, не замечая, что снова стала человеком. Наверх, в мансарду, в нашу спальню.
Я ворвалась в комнату и замерла. На постели, источая этот удушливый запах приближающейся смерти, лежал Райан. Он раскинулся на кровати, будто прилег отдохнуть, но я сразу поняла, что это не так. Тем более из его груди торчала рукоятка ножа. Знакомого, именно он всегда был в верхнем ящике стола для того, чтобы вскрывать письма, которые редко, но приносили в наш дом.
— Рай! — бросилась к мужу.
Сердце ныло, предчувствуя катастрофу и… что-то еще. Да, было нечто такое, что никак не хотело оформляться в связные мысли. Страх? Нет, это чувство было больше, обширнее, мощнее… Я теряла не просто любимого, причем, любимого, которому не успела этого сказать, я теряла самого ценного, самого дорогого в целом мире для меня человека. Все, кого я знала раньше, отошли на второй план. Даже мой малыш Филл перестал был центром моей вселенной.