А еще я замечала, как его разглядывают гости. На их лицах явственно читалось пренебрежение и некая досада. Им словно было до ужаса неприятно, что какой-то выскочка занял настолько высокое положение и добился столь многого, что сам глава Драгена готов заключить с ним союз. «Почему не мы? — так и кричали их физиономии. — Почему этот вонючий дикарь?» Хотя Штейн не напоминал того дикаря, которого я воображала, когда только узнала, что меня ждет. Нужно отдать ему должное. Он надел стильный светло-серый костюм, от него исходил едва заметный запах дорогих мужских духов. Мне на миг почему-то стало неприятно, что на него так смотрят, и я потрясенно заморгала от своих мыслей. Что это — женская логика? Чем больше меня унижают, тем сильнее я буду влюбляться? Нет, нет, не хочу такой судьбы! Я утешила себя тем, что моя реакция — тоже реакция собственницы. Ни одной женщине не будет приятно, если ее мужчину считают недостойным, даже если она с ним не по своей воле.
Штейн платил недоброжелателям той же монетой. Его улыбка была скорее высокомерной усмешкой. А смотрел он на них, как на жалких слабаков… Возможно, по сравнению с ним так оно и было. Все подпевалы Эргена и партнеры нашего клана подчинялись ему, а Штейн заставил считаться с собой.
— Улыбайся, — сквозь зубы произнес он своим низким голосом. — И старайся хоть иногда поворачивать ко мне голову, не то публика забросает нас гнилыми томатами за плохое представление.
Я взглянула на него, уже не таясь. Лицо казалось непроницаемым, но мне казалось, что Штейна совсем не веселит наше положение. Я не увидела триумфа или злорадства… В этот момент мужчина казался каким-то надломленным.
— Что с тобой случилось? — спросила я неожиданно для себя самой. — Кто тебя так ранил?
И без того непроницаемое лицо Райана мгновенно заледенело. Я испуганно сжалась в комочек, уже проклиная свой глупый язык. Что, если будущий муж сейчас не выдержит и разорвет меня? Но он, помедлив, подцепил меня пальцем за подбородок.
Палец не превращался в звериный, на конце не появилось когтя.
— Похвальное любопытство, — медленно произнес мужчина, глядя мне в глаза. — Можно даже сказать, суккубье. Суккубы — любознательные твари… Так вот, крошка, давай договоримся сразу. Мои дела — не твои дела. То, что я чувствую, не должно тебя касаться. Никаким боком. И наоборот. Не думай, что нужен доверительный разговор, и тупой дикарь тут же превратится в милашку, носящего тебя на руках. Нет его, милашки. Когда-то существовал, но сдох и сгнил в лесу. Чем раньше ты с этим смиришься, тем лучше для нас обоих. Идет?