Журчание воды. Возня.
— Почему ему можно было тра*ть человеческих телок, а мне нельзя разочек поцеловать симпатичного парня? Что за двойные стандарты?
— Дура!
Еще какая, дорогой мой друг, еще какая! Да и я не слишком умный парень. Не укладывалось в голове ошеломительная новость. Уверен, если бы сейчас из ближайших дверей повыскакивали мои убийцы, я бы не заметил их.
Я слушал, как Виктор продолжал отчитывать мою девочку, уподобившись ее отцу. Слушал, как она огрызается, словно малолетний подросток. Слушал… мать вашу… я слушал-слушал-слушал…
А вместе с их голосами, как-то отстраненно отмечал, словно зритель на спектакле, изменения внутри себя. Нет, братцы-кролики, во мне не вспыхнула неуправляемая ревность, отправившая на тот свет уже не одного оборотня. Честно говоря, мой зверь даже не зарычал на новость, что у его самки, есть другой самец. Для него, волка, все было просто. Он потерял интерес к этой волчице, так какая ему разница, что с ней.
Во мне не проснулся алчущий собственник, требующий оторвать голову неизвестному мужику. На кой, если дело было сугубо добровольным? Если бы к моей девочке пристали, оторвал бы руки, а затем, и ноги. Но ведь она хотела этого поцелуя, флирта, игры. Она пошла и сама проделала все это…
Мне просто было невероятно гадостно внутри, там, где еще жил молодой парень, с верой в чудеса. Очнись, дружок, какие чудеса в твоей-то жизни? Истинная пара — это любовь, верность и преданность до гроба! Все знают эту истину. Да, все. И, как всегда, она имеет коррективы, для меня, в моей гребаной судьбе.
За какие-то секунды во мне пронеслись сотни, если не тысячи воспоминаний, как я упивался Ингой, жил ей, дышал. И даже сейчас… Она завладела моими мыслями, чувствами, моим членом и кошельком. Я ни к кому и никогда не был так привязан, как к ней. Да какой там «привязан»?! Она меня приковала к себе, потому что, даже осознавая, что я разочарован, все равно дышал ею. И буду дышать, что самое паршивое!
И винить ведь некого, ведь я изменил первым. У меня встал на других, и никаких особых терзаний не было. Так почему же у нее должно быть иначе?
Моя маленькая девочка, мой персональный яд и доза, моя волчица, где же я так накосячил в карме, что сейчас ты мне душу наизнанку выворачиваешь?!
Тошно.… Физически мутит и хочется присесть куда-нибудь. Закрыть глаза, заткнуть уши. Не знаю, что делать. Не смогу я ее ударить, даже накричать сейчас не смогу. И злиться не выходит, потому что нет даже уязвленной, пресловутой, мужской гордости нет. Если уж я, старый, три века проживший, мужик гульнул на сторону, то чего ждать от молоденькой, по сути девчонки?! Можно, конечно, распушить перья и орать: «мне можно все, а тебе — ничего». Но не выходит. Самому себе врать не выходит.