— А разве нет? — как выплюнула она.
— Я — Закон! — отозвался я. — И запомни, любимая, еще раз увижу тебя рядом после Казни — и у тебя появится реальный повод для ненависти, а не надуманный.
Я вытер руки, набросил на себя остатки окровавленной рубашки и вышел из подвала. Злость клокотала внутри, и я дал ей выход, сломав челюсти и руки двум «охранникам» у амбара, которые «не посмели задержать мою жену».
Стоило Стефану узнать причину моего гнева на его сыновей, как он сам распорядился, чтобы Ингу постоянно держали в доме. Под таким контролем, чтобы даже в туалет в сопровождении кого-то из женщин стаи.
Меня в грязном, разодранном костюме, в разводах крови видели почти все жители деревни, но такой ненависти, как у Инги, больше не было ни у кого. Я искал ее в лицах и глазах, но ее не было. Почему же меня понимают многие, но только не та, что выбрана судьбой? Это злило.
Приехала машина не только с телами предателей, но и с телами моих волков. Шесть трупов + одна человеческая девушка-продавщица. Вот первый взнос новой войны. И только от меня зависит, сколько еще будет платежей!
Вот только сейчас я позволил злости выплеснуться в перевороте. Затрещала одежда — и рядом с телами оборотней встал мой зверь. Наверное, прозвучит странно, но моему зверю не хотелось крови. Он просто запел.
Песня Покоя — вой души волка, вой, который, так же как и Казнь пришел в этот мир из нашего дома. Крик боли. Музыка крови сотни поколений оборотней.
Сколько я пел — не знаю. Но, когда очнулся, было уже темно, а рядом никого не было. Точнее, все волки были достаточно далеко, в лесу за рекой, и тоже пели. Я слышал их голоса, чувствовал их боль. Особенно тоску одной маленькой волчицы, которой так понравился русский волк. Но, рядом со мной остались люди. Больше двух десятков простых людей, которые выбрали жизнь рядом с оборотнями. Они не ушли от меня, остались. Зачем?
В свет фонаря шагнула женщина лет пятидесяти, с собранными в хвост волосами. В джинсах и длинной рубашке. Она без страха положила руку мне на холку.
Она двигалась медленно, но не потому, что боялась меня, как все прочие, а потому что любое действие человека для меня будет «медленным». На самом деле в ее движениях не было страха, даже легкого опасения не было. Она просто подходила ко мне, и просто положила прохладную ладонь на холку. В последний раз так делал мой дед, а еще мать, сестры, близняшки… Не самые лучшие ассоциации…
— Больно? — просто спросила она, чуть наклоняясь ко мне.
Мой зверь достаточно крупный, чтобы ей не пришлось присаживаться на корточки, только наклонилась.