Фирузи была восхищена платьем, но Амирджану все же показалось, что восхищение напускное, только чтобы его не обидеть. Может быть, она ожидала увидеть другое платье, а может, стала менее эмоциональной из-за потери памяти.
Амирджан забрал заказ, и они поехали в Эль-Сабир.
В салоне вездехода были удобные кресла и кондиционер. Девушка с любопытством смотрела в окно, хотя кроме желтого песка, синего неба и оранжевого солнца снаружи ничего не было.
— Сколько нам ехать? — спросила Фирузи, когда они выехали из города в пустыню, и оазис Эль-Аррак скрылся за барханами.
— Девять часов, — ответил Амирджан.
— Эль-Сабир так далеко? — удивилась Фирузи.
— Да нет, не так далеко, всего сто шестьдесят километров. Верхом доехали бы часов за пять, — сказал Амирджан. — Просто вездеход идет медленно.
— А мне нравится, — Фирузи снова уставилась в окно. — Пустыня похожа на море. Только море синее, а она желтая. В море волны быстрые, а здесь — медленные.
— Ты права, — согласился Амирджан.
— Так странно, с Эдема до Арракиса мы летели только шесть часов, а это больше ста восьмидесяти световых лет. А на всего сто шестьдесят километров по пустыне требуется девять часов.
— Да, — кивнул Амирджан. — Меня это порой тоже напрягает.
Дорога до оазиса была очень однообразной. Да и дороги, как таковой, не было.
Вездеход просто шел по песку, и ветер сразу за ним заравнивал след. Иногда, то тут, то там из песка вырастали желто-коричневые скалы, слева далеко на горизонте виднелись горы. Один раз вездеход ехал быстрее минут пять, пересекая каменистую возвышенность, на которой почти не было песка.
Когда вездеход проезжал мимо стен заброшенной крепости, Фирузи спросила:
— Амир, что это? Остатки древней цивилизации?
— Нет, — ответил Амирджан. — На Арракисе никогда не было разумной жизни, по крайней мере, никаких следов не найдено. Лет восемьдесят назад здесь был оазис. Но он заброшен, потому что вода ушла. Людям пришлось найти другой оазис, и переселиться туда.
— Стены выглядят так, будто им уже тысяча лет, — сказала Фирузи.
— Без человека песок и ветер очень быстро все разрушают, — ответил Амирджан. — Лет через двадцать здесь не останется ничего, кроме песчаных холмов.
К вечеру вездеход прибыл в оазис Эль-Сабир. Фирузи увидела высокие стены, поднимающиеся прямо из песка. За ними, окруженный зеленью и небольшими зданиями, стоял настоящий двухэтажный дворец с двумя высокими башнями в четыре этажа.
Отец Амирджана, шейх Гарун эль Сабир, вежливо принял Фирузи, но на сына смотрел со сдерживаемым гневом. Амирджан отвел девушку в комнату для гостей на женской половине дома, а сам уединился с отцом в его кабинете. Фирузи не знала, о чем они говорили, но через два часа Амирджан пришел к ней очень довольный и сказал, что через десять дней они смогут пожениться.