Мерно цокают по мостовой золоченые копыта белоснежных лошадей, катятся по булыжникам золоченые колёса, мелькают за окном чуть тронутые зеленым маревом еще не распустившихся листьев деревья… И небо такое по — весеннему синее, ясное… Если верить приметам, жизнь семейная у нас должна сложиться счастливая. Я прячу в букете грустную улыбку: жизнь и точно будет счастливая. Вот только у каждого в отдельности.
— Графиня, сейчас вы пойдете в отведенную вам комнату, переоденетесь в дорожное платье. Потом мы перекусим, и отправимся в имение.
Я даже вздрогнула, услышав голос своего мужа. Обернулась. Граф не смотрел на меня, словно бы обращался к сиденью напротив. А голос у него оказался неожиданно красивым: глубокий, бархатистый, с чуть заметной хрипотцой. Моя двоюродная сестра называла такие голоса сексуальными. Я не знаю. Не приходилось как-то анализировать голоса, да и не так уж много мне их приходилось слышать. Не аристократы мы, да. И голоса у нас самые простые.
— Вы поняли, что я сказал?
— Д-да, граф, — склонила я голову. А что тут непонятного? Приедем, переоденемся. Надо полагать, граф тоже не в парадном костюме отправится за город. Перекусим. И в имение. Насколько я знаю, оно не ближе, чем верстах в десяти от города. Если не дальше. Эх, Апрелька! Запрёт тебя муж в имении, будешь там жизнь свою прожигать, слоняясь по комнатам и садам. Пока со скуки не помрешь.
— В имении у вас будут обязанности, — продолжил граф, все так же пристально рассматривая переднее сиденье. — Надеюсь, вас хорошо обучили всему, что должна знать каждая женщина? Вам предстоит наблюдать за работой слуг, контролировать работу кухарки, горничных и садовника. Кроме того, вы обязаны наблюдать — чему и как обучают моего наследника. Гувернёры и учителя попадают под вашу юрисдикцию. Надеюсь, проблем у вас не возникнет.
Надейся, надейся. Похоже, дорогой граф, вы сэкономили на экономке, когда решили жениться на купеческой дочери.
— Да, ваше сиятельство, — вновь склонила я голову. — А позволено мне будет узнать — сколько лет вашему наследнику? И как его зовут? И могу ли я требовать, чтобы ребенок называл меня «мама»? Или он должен обращаться ко мне по имени?
Граф равнодушно пожал плечами.
— Мне все равно. Главное, чтобы виконт Артур не носился по дому, не шумел, не устраивал сцен и не закатывал истерик. Ему почти пять лет.
Ну да, ну да! Чтобы ребенок не бегал по дому. Не шумел, не закатывал истерик, не мешал папе, одним словом.
— У вас есть опыт обращения с детьми? — перевел на меня взгляд муж. Я пожала плечами. Если считать опытом общение с младшими сестрами и братом, то да. Есть. А вы, граф, решили еще и на воспитательнице сэкономить…