Хор голодных учительниц подтвердил слова коллеги, а я прищурилась, оглядывая измученных замарашек. Тюрьму для педагогов делали максимально жёсткой. Надя поблажек не давала, и директор, с попечителями, видимо, был полностью с ней согласен.
Вот найду этого попечителя — лично за усы и хвост оттаскаю. Будет знать, как мучить несчастных ведьм.
— Разнылись! — прикрикнула на них Тамара Налиевна, — я сама в землянке живу! Ничего хорошего — духота и вонь! А вам на свежем воздухе не спится, неблагодарным!
Какое-то странное чувство поднялось от лодыжки к сердцу. Змейка, превратившаяся в татуировку, шевельнулась, реагируя на тёплую волну гнева. Я, в прошлое пребывание, неплохо даже устроилась, в гостинице. И не было времени подумать о том, как живут другие. Но настало время это выяснить.
Антон, к этому времени, уже пришёл в себя и жалобно стонал. Над ним склонились две учительницы и помогли подняться.
— Это было феерично! — прошептал он, глядя на мою закрытую уже лодыжку. Я поёжилась и пошла вперёд быстрым шагом. Эту Надю надо выпороть. Ведьм морит голодом и держит в рабских условиях. Мужика довела до того, что падает в обморок при виде женской ноги. Впрочем, мага-охранника зациклило только на мне, судя по неотрывному взгляду. Остальные учительницы рядом с ним были в полной безопасности.
Никогда так не радовалась зданию Школы. Оно, как и прежде, размещалось в резиденции магистра Лейнера, директора. До пожара он владел хоромами единолично. Занимая своим наглым телом в похабном халате тысячи квадратных метров. После визита Комиссии в лице Кристиана и леди Лейр, был вынужден уступить студентам места для обучения и проживания.
Я окинула оценивающим взглядом огромный дом. Думаю, учителям мы тоже найдём местечко.
— Библиотека в подвале, — подсказала Тамара Налиевна, злорадно ухмыляясь.
— Да? Странное место для книгохранилища, — удивлённо сказала я, присматриваясь к тёмной низенькой дверце, куда меня направила заботливая рука фрау Шайзе.
— Да если бы там книги были, — махнула загипсованной рукой фрау, — осторожнее слева, там чучела кусаются. И, когда будете спускаться, о метлу не споткнитесь. Она заговорённая… И…
— Хватит! — прервала её Тамара Налиевна, распахивая передо мной дверь, — время теряем нашего дорогого, всеми любимого завуча, которого мы всегда будем помнить… Надо записать слова, вечно на поминках путаю тосты с соболезнованиями.
Раз меня так настойчиво признавали начальством, пришлось шагнуть на лестницу. Честно, уже через пару шагов забыла, кто здесь кусается, а через кого перешагивать. С перепугу, едва кто-то в темноте дотронулся до моего плеча, махнула рукой в пустоту, задела что-то, потянула на себя, и помчалась вниз, перехватывая подскочившую прямо под ногами палку.