— А выглядите на двадцать. Поразительно! — воскликнул старый Кирилл.
— Ради этого «поразительно» мы за вами и прилетаем, неправда ли? — усмехнулся Вакс.
— Поразительно, — заворожено повторил старый Лёня за своим другом. — Одно дело понимать умом, а совсем другое увидеть всё самому. Это правда, Кирилл, мы снова станем молодыми!
— А вам сколько сейчас? — поинтересовался Вакс.
— По восемьдесят, конечно, — ответил старый Лёня. — Возраст выбытия. Мне сегодня исполнилось, а Кириллу три дня назад. Из-за этого весь тот боевик по дороге и случился — он в планетарный розыск попал за неявку в органы учёта, а мы как назло на патруль нарвались. Повезло, что вы нас не бросили, а то бы прямёхонько на почётную утилизацию.
— Вас бы убили? — поразилась Ли Ли из своего угла.
— Да вы не пугайтесь так, девушка. Всё проходит цивилизованно, без боли, со всем возможным уважением, — попытался успокоить её старый Кирилл.
— Вот только неохота, — весело добавил его пожилой приятель.
— Мы должны сохранить наш опыт. Нельзя разбрасываться накопленными знаниями. Это наш долг перед поколениями, — попытался оправдаться за них обоих старый Кирилл.
— А кто вы по профессии? — спросила Ли Ли.
— Я партийный уполномоченный, а Лёня — доктор. Выросли в одном дворе, в одну школу ходили. Потом я по партийной линии пошёл, а Лёня в науку подался. У меня был высший допуск к гостайне. Я ему и рассказал о Тропе Бессмертия.
— Это мы, коротышка, — подмигнул девушке ветеран.
— А что делает партийный уполномоченный? — спросила Ли Ли.
— Непосвящённому человеку так просто не объяснишь, — старый Кирилл на мгновение задумался пытаясь подобрать слова. — Это такой человек, который берёт на себя всю полноту ответственности за решения.
— Какие?
— Любые. Сеять рожь или пшеницу. Производить больше металла или пластика. Когда жениться молодым. Или в каком возрасте отправлять на утилизацию. Должен быть кто-то, кто выйдет вперёд и скажет остальным — делайте так-то и так-то, всю ответственность я беру на себя. Я, например, в своё время снизил возраст выбытия на пять лет. Раньше уходили в восемьдесят пять.
— Вы сами снизили время жизни? Для всех людей на планете? — поразилась Ли Ли.
— Нет. Сначала только в нашем районе. Потом уже из других районов уполномоченные подхватили. Честно говоря, мне тогда было всего лет тридцать и в моём представлении, что восемьдесят, что восемьдесят пять — это была такая далёкая глубокая старость. А экономию для экономики это решение принесло немалую.
— Но вы забрали пять лет жизни у миллионов людей, собачка! — возмутилась Ли Ли.