— Вы много знаете о студии, но не являетесь её сотрудником, — возобновил беседу Брум, когда их автомобиль нырнул в тоннель через холмы, отделяющие столицу от космопорта.
— Это правда. Я самостоятельная единица. Независимый как «Муви Фиш», — вспомнил Командор утренний разговор с вице-президентом.
— Откуда же такая осведомлённость?
— Это не первый муви, в котором я принимаю участие. Сначала меня приглашали как исторического консультанта. Студия очень серьёзно относится к достоверности. Мне тоже нравится такой подход. Потом они неожиданно предложили мне попробовать себя в качестве режиссёра-постановщика космических боёв. Затем ещё и ещё. И вот затянуло. Это уже третий муви класса ААА, где я выступаю в роли главного режиссёра. Последние пять лет мой флагман постоянно болтается на орбите планеты.
— Вы совсем не живёте на поверхности? — удивился Брум.
— Глава ордена должен находиться на флагмане, — ответил Командор.
— Знаменитый торпедоносец Победы, — кивнул журналист. — Вы устроите мне экскурсию?
— Если честно, то нет. В смысле, нет, я не смогу устроить вам экскурсию на борт, и нет, нынешний флагман формально не является одним из тех торпедоносцев Победы, что участвовали в Битве у Плекса. Тогда были уничтожены все сто одиннадцать кораблей Племени. «Маниту», несущий сейчас знамя ордена, не участвовал в битве. Он находился на ремонте.
— Без экипажа?
— В те судьбоносные дни никто не хотел оставаться в стороне. Капитан, офицеры и рядовые члены ордена были распределены по другим кораблям и погибли героями.
— То есть вас, как единственного выжившего, ждал в ремонтных доках единственный сохранившийся торпедоносец?
— Да, — коротко ответил Командор.
Повисла пауза. Тем временем автомобиль вынырнул из тоннеля на склон холма. Открывшаяся перед пассажирами панорама была достойна любого муви наивысшего класса.
Чарующий вечерними огнями город обрамляли высокие живописные холмы и ласкали тёплые воды тропического моря. Утомлённое солнце, прощаясь со столицей, мягко влекло за горизонт все дневные надежды и заботы, но обещало вернуть их завтра, чтобы вновь зажечь сердца людей энергией и мечтами. Ласковое светило благодарно уступало небо трём озорным лунам, спешащим украсить поздний отдых тех, кто заслужил сладкое веселье и полночную радость.
Ночь мягко вступала в свои права и Святогорье, как сверкающий бриллиант в роскошном ожерелье, блистал во всём своём великолепии всё ярче и ярче. Грандиозные каменные замки с узкими бойницами и крепостными рвами ловили на своих неприступных стенах отблески огней с тонких воздушных шпилей сказочных башен, соединённых паутинками разноуровневых переходов. Обширные районы одноэтажных домиков земного средневековья озарялись покровительственным свечением квадратных деловых небоскрёбов.