Корчемный быстро проскочил контроль, на первом этаже неожиданно столкнулся со своим бывшим сослуживцем, с которым вместе лопатили архивы. Снегирев, вечный начальственный подхалим, опирающийся на плечо бывшего комсомольского работника, каким-то злым гением направленным в Контору, при виде Корчемного расплылся в довольной улыбке. Протянув руку для рукопожатия, произнес:
- Ну что, Петр Евгеньевич, слышал я, что дела у вас пошли в гору?
- Не жалуюсь, Виктор Авилович!
- А что, жаловаться не на что?
- Так точно, не на что.
- Ну вот, вижу... Что, дорогой, головокружение от успехов началось?
Снегирев говорил это тихо, не говорил, а злобно шипел, но при этом тряс руку Корчемного так, как будто он до смерти рад встречи с своим бывшим сокабинетником.
- Смотри, Корчемный, чем выше взлетишь, тем больнее рухнешь. Это тебя я не только от своего имени передаю... Будь!
И Снегирев вразвалочку пошел в сторону своего кабинета.
Петр остолбенел. Как-то он не ожидал, что его бывший коллега, с которым он провел в кабинете не один месяц рука о руку, проявит такую агрессивность. Что-то в этом было. Неужели позиции генерала пошатнулись? И виной тому этот неуступчивый и тупой американский старикашка? Кто знает? Слухами земля полнится.
Очутившись в Переделкино, Петр Евгеньевич почувствовал, что ступил на родную землю. У генерала подобного хамства не допускалось. Он сам не терпел подхалимов, и других учил тому же. Нет, генерал не был идеальным человеком, как это могло показаться с первого взгляда. У него были свои слабости и пороки. И некоторые его слабости были известны многим, а вот один-два порока только ему самому. Он не мог себе позволить делать так, чтобы компромат на него, генерала Конторы оказался слишком большим. Но, как хитрый тактик, он знал, что человек без слабостей большим начальством воспринимается слишком болезненно и весьма подозрительно. Поэтому, чтобы не испытывать судьбу, пару слабостей себе завел.
- Ну что там, сынок? - как только Корчемный переступил порог генеральского кабинета, с ходу спросил Переделкин.
- Все идет по плану. Продолжение - в шесть вечера.
- Используйте квартиру, даю добро. С этим, пожалуй, все, доложите, когда закончить работать с объектом.
- Так точно!
- Ладно, теперь по поводу дачи в Переделкино, так вы, кажется, этот объект окрестили?
- Так точно.
- Знаю, что точно, у меня разведка поставлена образцово, верно, Петр Евгеньевич?
- Так точно!
- Ну, заладил, так точно да так точно... Старик Суворов терпеть не мог немогузнаек, а я так возненавижу такточнистов!
Корчемный улыбнулся.