Остановившись перед большим поместьем, в котором они выросли, молодые люди так и остались сидеть в «Ягуаре», никто из них не хотел первым открывать дверь их машины. Наконец, Ник решился на это, и остальные последовали за ним. В особняк они зашли в тишине, с поникшими плечами.
— Где вы были?
Они замерли в фойе, когда их дядя Шерман спустился вниз по ступеням и пристально посмотрел на них. Тревога в его голосе ужаснула их. Они знали, что время истекает.
— Нам нужно было выпустить немного пара, — сказал Маверик, его руки были спрятаны в карманах, когда он качнулся на пятках.
— Ваш отец хотел с вами поговорить, — проворчал Шерман. — Не так много времени осталось. Вы все нужны вашей маме.
— Нам очень жаль, — сказал Купер. Остальные были не в состоянии говорить и только кивнули, извиняясь.
Шерман вздохнул, не в состоянии больше сердится.
Они последовали за дядей наверх по ступеням. Никто из них не хотел заходить в дверь спальни. Но они вошли. Их отец, раньше очень сильный, теперь был очень хрупким и слабым. Рак забирал у него все, оставляя лишь тень мужчины, которым он всегда был.
— Проходите, — сказал он, его голос больше напоминал шепот.
Медленно четыре парня приблизились к кровати, стоя перед мужчиной, которого они скоро потеряют.
— Время истекает, поэтому я не буду тратить слова, — начал их отец.
— Пап... — Купер попытался прервать, но его мать положила руку на его плечо.
— Дай ему сказать, сынок.
Ее голос был таким печальным, что парни тут же повернулись и посмотрели на нее, их плечи напрягались, прежде чем они вернулись к отцу и стали ждать.
— Я совершил ошибку с вами, — сказал он им с разочарованием на лице. Он задержал свой взгляд на окровавленном глазе Купера и печально покачал головой. — С каждым из вас.
— Это не так, папа, — перебил его Маверик.
— Так и есть. Вы уже мужчины, но у вас нет планов на будущее. Я хотел дать вам весь мир, но вы научились только брать и так и не научились зарабатывать. Я знаю, что вы вырастите в прекрасных мужчин. У меня нет никаких сомнений по поводу этого. Но, пожалуйста, не стоит меня ненавидеть, когда я уйду, — сказал он прежде, чем начал закашливаться.
— Мы никогда не возненавидим тебя, папа, — быстро сказал Ник.
— Вы можете вскоре, — отец ответил им. — Но однажды вы скажете мне спасибо. Я делаю это, потому что люблю вас.
— О чем ты говоришь? — спросил Эйс.
— Ты скоро узнаешь, сынок, — сказал их отец.
— Пап... — начал Маверик, но глаза их отца закрылись.
Купер хотел заставить себя сказать что–то, чтобы разрушить эту ужасающую тишину. Но просто стоял там. Гнев, печаль, страх исходили от него.