С этой стороны борта не было никого поблизости, кто мог бы заметить диверсию, но следовало поспешить. Управление обслуживающим судёнышком оказалось примитивнее некуда, так что наемница вскоре добралась до технического люка на днище камиона. Он был открыт на время ремонта, девушка проскользнула в безопасную полутьму. Смартфон завибрировал, уведомляя об окончании контракта.
Каюта оказалась доверху заваленная старыми досками, ящиками с гвоздями и бочонками смолы. Выйти отсюда можно было через маленькую дверцу, слегка приоткрытую. По ту сторону кто-то матерился и бряцал инструментом. Заглянув, Фемида увидела старого цепаря, пытающегося открыть бутылку с ромом. Из-за того, что одна его рука отсутствовала по локоть, а заменял ее грубо выполненный протез, дело никак не шло.
– Тебе помочь, отец? – не таясь, спросила девушка.
– Ах, чертова старость! – выругался цепарь, – на, дочка, открой! А ты тут что делаешь?
– Пока не знаю, но скоро выясню, – откупорив бутылку, наемница протянула ее хозяину.
– Я, конечно, старый и беспомощный, но ты должна знать, что десяток-другой лет назад ты бы уже лежала мордой в пол! – сурово заявил дед.
– Именно поэтому у тебя в шее не торчит отравленная игла, – парировала девушка, присаживаясь на край ящика, – расскажешь кому-нибудь про меня?
– На кой черт ты мне сдалась? – отмахнулся старик, прикладываясь к бутылке, – что планируешь делать?
– Ну… – заглянув в пришедшее сообщение о начале нового контракта, Фемида несколько секунд вникала в условия, – похоже, что убивать какого-то мелкого офицера. Ничего серьезного.
– А-а… – цепарь шумно отрыгнул, – прошу прощения, а нет ли подачки для старого? Ты вон какая разодетая, наверняка и в карманах не пусто.
– Есть немного качественной швабы, – сообщила наемница.
– Не-е! Этого дерьма мне не надо! Всю жизнь не понимал, какого черта нормальные мужики эту дрянь жуют, как коровы на пастбище… – старик вдруг погрустнел, – а ты знаешь, что такое «корова»?
– Ну, – девушка задумалась. Слово без сомнения было знакомым, и животное, всплывшее в памяти, выглядело дружелюбно, – примерно!
– Это очень добрая тварь, на которой раньше все хозяйство могло держаться! И молоко было, и сыр, и масло! А нынче ничего нет у простого человека. Только сухари, да похлебка. Говорят, на Рудниках сады есть, там яблоки растут. Жизнь бы отдал, чтобы вновь попробовать…
– С собой у меня нет, да и обещать ничего не стану, – задумчиво проронила Фемида, – скажи, тут поблизости есть какой-нибудь большой металлический ящик?
– Хм… – старик отставил бутылку, – решила меня прихлопнуть?