Лопен присматривал за облаками, гордо шествуя с Руа на плече. Да, может, здесь и жили люди. Но это было очень-очень давно. Поэтому...
– Как думаешь, можно сказать, что я ступаю на землю, куда никогда не ступал ни один гердазиец? – спросил он у Рушу.
– Несомненно. Когда Аймиа была королевством, Гердаза не существовало. Твоя страна довольно новая. Полагаю, есть множество мест, куда никогда не ступал ни один человек гердазийской национальности, пока там не появился ты и остальные. Например, весь Уритиру.
– Ха! – Лопен крутанул копьем. – Глупый Уйо. Пошли, нако, творить историю.
Рисн сидела на опустевшей палубе. С ней остались только капитан и несколько моряков. Один дежурил в угревом гнезде, готовый поднять тревогу, если вдруг появится опасность для команды на берегу.
Рисн изучала наброски, которые прислала Рушу. Кучи панцирей, останки гигантских умерших большепанцирников и их светсердца. Немыслимые богатства.
Слишком уж все идеально.
Рисн подняла голову, услышав шаги. Струна?
– Я думала, ты отправишься на берег в динги, раз уж там безопасно, – сказала Рисн.
– Мне стоит поехать, – согласилась Струна. – Но... – Она посмотрела вниз, вдоль борта. – Они все под водой, Рисн. Все спрены удачи.
– Ты могла бы помочь собрать светсердца. На пляже горы сокровищ. Все, кто участвовал в этой экспедиции, вернутся домой богачами.
Струна нахмурилась.
– Да, но это неправильное сокровище.
– Ты тоже заметила?
– Что заметила?
– Все выглядит как-то неправильно. – Рисн указала на набросок.
– Нет. Просто... я хотела другое сокровище. Осколочные клинки и броню, как у алети. – Прислонившись к ограждению, Струна смотрела на берег. – Мой народ гордый, Рисн. Но еще слабый. Очень слабый. Не по отдельности, а как нация. Мы потратили годы, чтобы добыть осколки. Это стоило нам многих отважных бойцов. И до сих пор единственные наши осколки принадлежат моему отцу, а он настаивает на том, что не может их носить. – Она покачала головой. – У алети есть осколки. У тайленцев есть осколки. У веденцев есть осколки. Но на Пиках их нет.
– Вам не нужны осколки, Струна. Вы живете в горах, вдали от всех. Никому до вас не добраться. И...
– А они хотят?
– Нет, но ты и твой народ здесь ни при чем. Я полжизни провела, путешествуя и торгуя в труднодоступных местах, и даже мой бабск говорил, что торговать с рогоедами придет в голову только седьмому дурню. Наверняка у вас есть множество ценных товаров, и народ вы чудесный, но добраться к вам так тяжело, что торговля практически невозможна.
Струна вроде не оскорбилась. Просто кивнула.