— Начнем с того, как бы тебя самого не упразднили после провала задания с защитным артефактом?
— И ты думаешь, что я приехал с пустыми руками? — удивил граф. Меня уж точно. Неужели он нашел моего отца?
— Поясни?
— Пираты — кто сбежал, кто — убит. Но одного из рабов я захватил с собой, — затем немного помолчав, добавил: — сидит в трюме у Шада.
— И?
— Что и? Забрал его для дачи показаний. Да, ему промыли мозги перед похищением, но это не значит, что отшибло еще и память.
— Вот как, что ж. Значит, не всё еще потеряно. А ты уверен, что исчезновение артефактора как-то с этим связано? Вдруг это абсолютно другой случай и мы пойдем по ложному следу?
— Вряд ли в таком захолустье случится что-то не связанное с артефактором Шеннодом, да еще и в столь коротком промежутке времени. Случайности не случайны. Вспомни учение почтенного мастера...
— Да-да, помню, — прервал его директор.
А я же услышала шорохи на лестнице, и потому наскоро мазнула рукавом по глазу, стирая золу, и вошла внутрь.
— П-простите, — промямлила.
После еще и запоздало осознала, что не постучалась. Зашла в чужую комнату, как к себе домой.
— Что? — Оба мужчины вдруг обернулись в мою стону. Пришлось срочно выкручиваться. Потому бросила взгляд на заклеенное пергаментом окно и проронила:
— Студент Бранд второй день подряд приводит в общежитие не тех мастеров. Вчера он привел кузнеца и стеклодува. Единственных, кто не успел спрятаться с его появлением. А сегодня и вовсе поймал каких-то двух мальчиков, не имеющих к ремесленникам никакого отношения.
И ровно после моих слов оба мужчины расхохотались, громко и от души. А когда угомонились, опять обернулись друг к другу, забыв о моем существовании.
— Справляется, говоришь? — уточнил Келрик у мистера Осберна. — Да его за нос водят, как маленького. Хотя, почему как?
Но директор вдруг решил встать на мою сторону, произнеся следующее:
— Если ты не заметил, то в коридорах наконец стало чисто. А внизу висит график дежурств. И это за два дня работы этой вот мелочи, как ты выразился. Он сделал то, что ты не в состоянии был сделать за два года. Так что, угомонись и отнесись с уважением к моему выбору.
И снова я почувствовала ту жажду убийства, про которую говорил Кирхард еще тогда, в карете. Ясно одно, директор злился.
— Ладно-ладно, не кипятись, — вот и граф это почувствовал, подняв руки вверх в притворной сдаче. А затем повернулся ко мне:
— На кровати сплю я.
— Но-но, — хотела было возразить. Пришлось лишь прикусить губу.
— Но? — оба удивились моим словам. А я оправдалась:
— В этой комнате еще нет окна… Если буду спать на диване, то могу простудиться.