Деде шлифует свой номер, иногда публика под героином слишком тихая, и это не приносит артистке удовлетворения, но случается и обратное, так однажды вечером нам показалось, что мы на поп-концерте, хотя Деде банально исполняла Иоганна Себастьяна Баха: просто во время сонаты помер Жереми Скот, мы много смеялись над тем, что сын врача был самым дерьмовым из санитаров, даже если бы Жереми мог доказать, что ему продали некачественный героин или что шприц был как-то особенно заражен, никто ведь не заставлял его колоться именно в тот вечер; заметив переполох, доктор оторвался от смотрового окна, в которое наблюдал за Эрбером и Мишей, чтобы выйти на арену в собственном смысле слова, страшно довольный возможностью взглянуть на нее вблизи; он велел мальчикам трахаться дальше, пока сам он осмотрит труп, Жереми никогда умом не отличался, но самой большой его глупостью была эта смерть, ведь отдел по борьбе с наркотиками мог прислать своих инспекторов, передоз — это же их парафия, пришлось обставить все как преднамеренное убийство, но рано или поздно и это вызвало бы подозрения.
При жизни Жереми был страшилищем, но это не мешало ему выставлять Кретьеновы расценки, в итоге у него не было ни единого клиента, и он жаловался, что ему не хватает любви, но за такую цену это было бы просто безумие, в конечном счете, самое неслыханное, возможно, то, что он вообще так долго оставался в живых, ребенок, который никому не приносил пользы, подмывался каждое утро, чтобы все думали, будто задница у него забита спермой, хотя сам он сидел без работы, но на удочку не попадался никто, и единственным результатом была безукоризненная чистота его жопы, нельзя было даже вообразить себе, что через нее вылезает говно, и все уходили в отвращении, ведь заниматься любовью с ничем не пахнущей дыркой — все равно что трясти членом в замочной скважине: нескромных это ослепит.
Никого нельзя упрекнуть в любви к доктору Скоту, однако все признают, что с передозом Жереми переборщил, мы же не стали бы его штрафовать, просиди он пару дней на ломках, но употреблять грамм за граммом оказалось ему не по зубам, ну и фиг с ней, с невезухой, ведь его отец заделал себе только одного сына, так что когда тот помер раньше времени «Ч», в возрасте доктора это было непоправимой потерей, особенно учитывая, сколько месяцев ушло на развод; если возвращать паренька вместе с мадам Скот, лучше уж больше не искушать дьявола, и потом у доктора уже был опыт с Карминой, и сохранялась опасность, что у него родится очередная дочь; с одной стороны, Жереми умер слишком рано, а с другой, слишком поздно, поскольку отец легче перенес бы эту трагедию в ту пору, когда еще можно было усыновить Эрбера, но Капо не собирался отпускать парнишку, которого сам же и воспитал: все его сыновья умирали раньше времени, так что он, конечно, не был настроен отдавать тех, что у него еще оставались.