Наши утехи (Пьер-Себастьен) - страница 4

Несмотря на свой возраст, она еще не замужем и никогда уже не выйдет, такова ее месть: мадмуазель Робика позволяет за собой ухаживать, кажется, что кубышка уже у вас в руках, но в самый последний момент поход в банк отменяется, ей хотелось, чтобы ее любили, когда она была бедна, но в ту пору для этого не было никаких оснований. Она тратит деньги на убогую жизнь, хоть и нельзя сказать, что банкноты, которые она дает Полю, выброшены на ветер, это второй сын Капо, она нарекла его своим возлюбленным и наделила почти исключительными правами, почти каждую ночь он проводит в «Лисятнике» и занимается не пойми чем, ведь шторы задернуты, да и во всяком случае с мадмуазель Робика, наверно, непросто целоваться после несчастного случая, когда она осталась без губ, которые сожгла своими же именинными свечами в тот самый день, когда ей исполнилось четыре года, так что пришлось ее рихтовать, причем неудачно, хирург был пьян или типа того, и она так напугала его своим видом, что он упал в обморок прямо во время операции и забросил это дело, ну и вот теперь ее зубы, справедливости ради, вставные, оголяются до самых десен, даже когда она не улыбается, но она улыбается, когда уславливается с Полем на улице о цене или из вредности приходит и отрывает вас от губ сына Капо, хоть это и случается, обычно она так не поступает, но раз уж она платит ему по твердой цене — зачем же себя обделять?

Беарну ничего нельзя рассказывать — Аженор тут же все повторяет, не попугай, а сорока, мгновенно растрезвонивает по всему Вакханалю о шашнях сыновей Капо, вместо того чтобы крутиться на своем насесте, весело выкрикивая «коко-коко», как у всех нормальных людей, этот вуайерист подбирается к комнате Беарна и подглядывает за голыми задницами, какую бы пользу ни извлекал из этого попугай, всякое желание у вас пропадает, гладит его лишь мадмуазель Робика: Ах ты мой хорошенький попугайчик, даже самая уродливая птица в джунглях была бы для нее слишком красивой, умственно отсталое животное — славная компания для Беарна, не то чтобы он и сам обладал недюжинным умом, если не нашел ничего лучшего, кроме как вставлять себе между ляжками продажных сыновей Капо, он мечтал о положении позавиднее, нежели сожительство с Аженором, и завел его, когда начал писать монографию о попугаях, вообще-то он специализируется на романах, но по мере написания их не читает никто, кроме редакторов, и он решил разбавить обстановку, в результате чего Аженор у него прижился, а Беарн теперь знает всё: как попугаи без конца и края блюют — Аженор оставляет рвоту повсюду, как они агонизируют — это длится целую вечность, но не успеешь надеть траур, как дебильная птаха уже воскресла, как их душат — это представляет трудности, ведь у Аженора нет шеи и Беарн боится, что во время умерщвления тот его клюнет, а если потом придется жить с пситтакозом, тогда лучше уж пусть Аженор живет, ведь нет ничего более заразного, и после того как заболеют все подряд, мы предложим пристроить попугая на кладбище, если уж светит перебраться в клинику доктора Скота, где старая образина выдумает что угодно, лишь бы поправить свои счета, в общем, Аженор не подохнет никогда, Беарн просто пичкает его красными чернилами в склянках, дескать, попугаи от них без ума, хотя по Аженору не скажешь: он все выблевывает, красные чернила пачкают маркий бежевый ковролин, но мадмуазель Робика потирает руки, ведь Аженор, делая вид, что у него нет пороков, выдувает по склянке «ватермана» в день, тогда как другие клиенты Робичихи — малоежки, она мечтает о том, чтобы он жил вечно, а она распродала весь свой запас, дурища, мы желали ей смерти еще до того, как Аженор начал распускать сплетни, а она объясняла нам по три раза на дню, что нельзя так грубо насиловать братьев Капо в задний проход, это она научила нас, как правильно трахать пареньков, и ее уроки технического мастерства на самом деле были уроками нравственности, поскольку ей было обидно, что у нее нет собственного хера, и она предпочла бы, чтобы его не было ни у кого, разумеется, за исключением Поля, когда он ночевал в «Лисятнике», если только ему хватало смелости шуровать своим концом в старушечьей лоханке, ведь в конце концов мы ничего об этом не знаем, она утверждает, будто платит ему за то, чтобы он не отдавался больше никому, ну и, конечно же, она и впрямь не такая соблазнительная, чтобы он терпел прочие гадости, включая приглашение на ужин с последующим укладыванием в постель, ведь стряпня у нее слишком жирная, и чтобы не блевать, как попугай, Полю приходится валить вину на свой хер, что удовлетворяет мадмуазель Робика, которой нравится, когда ее возлюбленный превращается в импотента — то ли от избытка сливочного масла, то ли при виде старой девы, которой никто не рискует вставить, не хватало еще, чтобы ее развратили, Беарн даже запрещает ей долго гладить Аженора, уродство заразно — надо было женить ее на попугае и на веки вечные отправить в свадебное путешествие в зоопарк.