Только я думал об этом.
Много.
– Как насчёт... Кексика, Кенна?
Звучит неплохо, правда? Не слишком ли прямолинейно? Потому что я подумал, что она может не слишком хорошо относиться к чему-то вроде: «Я хочу потеряться в твоей сладкой киске, Кенна».
Слишком? Да.
Девушка закатила глаза, будто думала, что насмехаюсь. Если бы она только знала. И теперь мне очень, очень хотелось кекса.
К чёрту мою жизнь.
Язык метнулся, чтобы облизать губы, и я завис, колеблясь и наслаждаясь ощущением её бешено бьющегося сердца в пустом пространстве между нами.
Дерьмо. Я хотел поцеловать её, забраться на этот диван и скользить по ней, взять её жёстко, а потом медленно. Как будто Кенна увидела желание, написанное на мне, паника нахлынула на её лицо, девушка начала ёрзать и волноваться тем очаровательным способом, который выделял её из всех.
Она прижала руку к моей груди, а потом отдёрнула её, будто передумав.
– Со мной всё в порядке, Кайл. Честно. Я подержу лёд. Тебе не нужно беспокоиться обо мне.
Вот, снова отталкивает меня, хотя, когда она сделала это, могу поклясться, что услышал скрытую печаль, вплетённую в слова. Захотелось схватить её за руку и прижать к груди, чтобы она почувствовала, как внутри меня происходит что-то безумное, чтобы она почувствовала, как действует на меня. Отчаянно хотелось узнать, есть ли хоть малейший шанс, что Кенна чувствует то же самое.
На обратном пути в Штаты я велел себе не думать о ней, говорил, что этого никогда не случится, чтобы, бл*ть, забыть об этом. Но это не остановило моих фантазий. Чувства уничтожили меня в ту же секунду, как я увидел её в дверях квартиры.
– А что, если я всегда беспокоился о тебе?
– Ты всегда был самоуверен, Кайл Лав, но я никогда не считала тебя лжецом, – Кенна провела рукой по нахмуренному лбу.
Теперь настала моя очередь хмуриться.
– Ты действительно думаешь, что я не забочусь о тебе? Ты была лучшей подругой Ванессы с самого детства. По сути, ты член семьи.
Она отвела взгляд, когда я сказал это, будто не знала, как принять эту правду. Сестра безумно опекала её, и я понял почему. Этих мерзких сучек в старших классах нельзя было считать хорошими. Я несколько раз ходил с ней на разборки, хотя сомневался, что это имело какое-то значение. Дрянные девчонки всегда были дрянными девчонками. Хреново, но такова жизнь старшеклассников.
Но мы больше не учились в школе. И не учились уже очень давно. А Кенна? Даже среди всего этого дерьма она по-прежнему была щедра ко всем. Добрая, внимательная и заботливая. Она старалась изо всех сил, чтобы заставить кого-то улыбнуться.