– Это меняет дело. Прячь дальше подогревать щипчики, Бьярни, они, кстати, уже остыли, в них пока нет необходимости. Наша жертва взялась за ум и обещает быть очень честным и правдивым человеком. Ведь обещает?
– Да, да, конечно ваша светлость! – Жертва всеми силами пыталась дать понять, как она ценит налаживающийся диалог.
– Ну вот, уже ваша светлость. Высочество, разумеется, забыто.
У жертвы в глазах и на лице проступил непритворный испуг, у меня по сердцу разлилось масло. Теперь он мой, расколется до донышка.
Упреждая словесный понос с извинениями в непочтительности:
– Заткнись, это я шучу, мне чужого титулования не надо. А вот сейчас говорю абсолютно серьезно. Коли пообещал быть честным и правдивым человеком – будь им. Первая же ложь, произнесенная твоими устами – и пути назад у тебя не будет. Выйдешь ты отсюда в виде ободранной тушки, которая молит о смерти. Так что, если возникнет искушение соврать – ты лучше подумай и откажись от этого искушения. Даже в темнице люди живут, многие притом довольно долго. А многие из них даже доживают до освобождения. Ты меня понимаешь?
– Да, конечно, разумеется, ваша светлость!
– Отрадно слышать такие слова, отрадно. А теперь, нам бы хотелось услышать еще более отрадные, касательно небезызвестного тебе эльфа Эвниссиэна и твоих делишек с ним. С его предшественниками, впрочем, тоже. Только думай не очень долго, чтобы быстроту твоих мыслей подстегивать не пришлось… Начни, пожалуй, с твоего настоящего имени, имени твоих родителей, под сенью крыла какого Дома тебя угораздило народиться… В общем, начни с самого начала, как ты дошел до жизни такой, приведшей тебя на эту дыбу. Можешь приступать. – Обращаясь к палачу. – А ты, Бьярни, тем временем подкинь уголька к инструментам, меня терзают смутные сомнения, что данный человек будет совсем не так честен и правдив, как хочет казаться. Короткоухие, они такие, любят всех вокруг за дураков держать, пока дерьмо да помои за хозяевами выносят…
* * *
Вышел из пыточной я только утром. Уставший Гальфдан тащил вслед за мной в кабинет здоровенную пачку исписанных листов с мемуарами клиента. Пытать его больше не пришлось, после того как исповедь набрала обороты даже сняли со станка, оказали медпомощь, накормили и напоили. Хаген, несмотря на сутки без сна, был полон энергии, настолько захватило азартом охоты.
– Ты все понял из того, что там произошло?
– Как ты его, я и не думал, что все будет настолько просто…
– Ничего-то ты не понял, оказывается.
Хаген насторожился.
Все там было далеко не просто. Надеюсь, ума хватило понять, что начни ты его сразу пытать об Эвниссиэне, ты бы такой пачки в руках у Гальфдана и близко не увидел? Получил бы ответы на вопросы, которые ума хватило задать. А ума хватило бы не на много ни у тебя, ни у меня, про эльфийскую сеточку на островах мы толком ничего не знаем. Почему и говорю – чтобы пытать, много ума не надо.