Первой ласточкой от последней категории стал Эбер:
– Ваша светлость, как мне стало известно, вы разделили между собой острова?
– Твои шпионы будто за моей спиной стояли, подслушивали, – хмыкнул я.
Мужик слегка улыбнулся, показывая, что оценил шутку, и продолжил:
– Многие из воевавших на острове хотели бы уйти под вашу руку. На Гатланде оставаться боятся.
– Если будут мне верны, данное желание могу только приветствовать. – Пожал я плечами. С одной стороны, амнистированные партизаны достаточно проблемный контингент, с другой – если суметь их привязать к себе это сулит очень серьезные политические и военные дивиденды.
– Каждому в душу не заглянешь, но большинство оправдает ваше доверие, господин.
И продолжил текущей сводкой по оперативной обстановке в круге своего общения. Как-то незаметно я приобрел весьма нужного, полезного и, как надеялся, верного человека. Сам Эбер покинул остров одним из первых, оставив на Гатланде управляющего и избрав новым местом проживания, понятно, остров Мор, чему я, впрочем, совершенно не удивился.
Благодаря наплыву эмигрантов потери населения моего манора вследствие боев и последующих зачисток удалось в значительной мере компенсировать; к приятному удивлению, оценили меня в основном основательные зажиточные мужики, поэтому восстановление экономики пошло достаточно быстрыми темпами во всех смыслах, от восстановления торговых связей со старыми партнерами до восстановления «морского сбора» в окрестностях архипелага руками и оружием моих новых подданных.
Экономические потери касательно сокрытия части доходов я с моими операми изначально купировал разбросом агентурной сети среди подданных, агентура имела и данную задачу в числе прочих. Требования касательно десятины с пиратства и торговли были доведены до всех и сочтены справедливыми, но так как людская жадность безмерна и люди просто доброго слова не понимают, два первых же хевдинга, которые сочли себя слишком умными, угодили на хлеб и воду в замковой темнице, через недельку к ним присоединился первый купчина попавшийся на контрабанде. После месяца отсидки для вывода шлаков и холестерина из организмов с троицей поочередно состоялся достаточно обстоятельный разговор тет-а-тет, в котором у меня появились еще три личных агента. Им было разъяснено, как они не правы и как они мне теперь будут по жизни должны. Так как народ тут был не избалован телевизором и детективами, а также верил в справедливость, что считалось непременной принадлежностью всякого настоящего Хозяина с большущим-пребольшущим кнутом, это было несложно. Я ведь не требовал ничего лишнего и был в своем праве, это они попытались меня обмануть, но ничего не вышло. На данном этапе содрать с них шкуры или посадить на кол было сочтено нерентабельным, в текущей ситуации это не несло бы должного воспитательного эффекта.