Сам герцог сбежал, сумев не только вернуться в Арберд, но и уйти из порта на кораблях, забрав казну, семью и большинство сохранивших управление подчиненных, частично даже с семьями. Задержать его было некому. Сопротивление оставшихся в городе защитников подавили до обеда следующего дня, половина столицы выгорела.
Сэр де Келлидон сдал замок через неделю, не удалось даже достроить большой требучет напротив ворот. Он не нашел ничего умнее, чем сделать вылазку против него, ночью. Понятно, наше зрение ночью не всесильно, но все же лучше человеческого под светом Сегулы. Отряд, отправившийся на вылазку, вовремя обнаружили и вырезали, сэр де Келлидон попал в плен. Утром перед строящимся требучетом стояли столбы с привязанными пленными, а наш парламентер озвучил предложение, от которого леди Эрис де Келлидон не смогла отказаться. Почетная капитуляция без резни и насилия для гарнизона и спасающихся мирных жителей или, в случае отказа, содранная с живых кожа и набитые чучела данных пленных сейчас и ни одного оставленного в живых в крепости человека потом, когда мы ее возьмем.
Я специально уточнил, обещание сдержали. Чету де Келлидон даже в одну камеру посадили, вместе с детьми. Впрочем, по пояснениям кого-то из мужиков, как я их понял, можно и так сказать комфортабельную. Воинов, оставшихся без сюзерена, загнали в хашар, причем несколько человек пришлось казнить. Строго говоря, обещания и с ними выполнили полностью, не стоило пытаться там бунтовать, если бы не это, остались бы активисты целы и невредимы.
Наиболее перспективные островные мобилизованные поднялись в отряд Бьерна, остальных распустили по домам. Людей, не запачкавшихся кровью, типа сдавшихся воинов де Келлидона и вызывавших сомнения, оставили в хашаре, который пару дней назад Бруни вывез вместе с основной частью нашего войска, чистить архипелаг. Поэтому-то никто из друзей не появился, их на острове просто не было. Кстати говоря, я находился сейчас не в Арберде, а в Динас-Келлидоне. Цитадель Арберда выгорела полностью; покидая остров, герцог поджег свой замок, причем поджег очень качественно. Сгорело почти все, что могло гореть. Народ очень переживал, что пограбить не удалось.
Потери в тот день у меня были не очень высоки, как ни странно. Перспектива из первой траншеи нередко смотрится искаженной. То, что меня свалили, чуть не затоптали и в конце концов завалили убитыми, помешало мне увидеть, что мои воины сумели не только удержать строй но и начать двигать вперед вражеский. Как раз перед тем как Бруни нанес удар ему во фланг. В результате на нашего фюрера даже немного поскрипели зубами, типа подскочил на готовенькое, мы бы и сами управились.