Видимо, учитывая мое ранение, достаточно серьезные потери и потенциальные проблемы между нами, коли моих прямых подчиненных за время моей нетрудоспособности спустят в унитаз, Бруни оставил Гатланд на меня, точнее на исполняющего мои обязанности Хагена А’Тулла, хевдинга одного из моих драккаров. Я должен был принять бразды правления по выздоровлению. Хаген вместе с Фредериком в настоящий момент судил и карал в Арберде, какие-то имевшие несчастье попасться живыми партизаны зарезали двоих орков и несколько человек из вспомогательного отряда. Людей Фредерика с Мора тоже оставили мне, заменив гатландцами.
Центровой остров архипелага в любом случае должен быть нами серьезно контролируем, охрану водного района с меня тоже никто не снял, как, впрочем, и зачистку близлежащих малых островов без серьезных укреплений, если там кто засветится. Похоже, поэтому привязанных к нам островитян мне и оставили, чтобы использовать в карательных акциях, не оставив выбора, кроме как до гроба нам служить, ну и экономя их жизни. Количество мотивированных людей, служащих нам, надо увеличивать, а под стенами островных замков лучше оставлять тех людей, чья лояльность пока весьма сомнительна.
Под резиденцию губернатора АТулл забрал замок Келлидон, выживших аборигенов с Мора и часть орков раскидал по крепким местам острова для контроля проживающих вокруг них аборигенов. Контроль требовался. В поросшей редким лесом центральной части Гатланда и вообще в его деревеньках по всему острову уже появились первые партизаны и подпольщики. Меньшая часть – это бежавшие из хашара, остальные – скрывающиеся от него, избежавшие пленения островные ополченцы.
В остальном все было нормально, лазарет работал идеально, интересная женщина – ведьма Ронна – успешно лечила не только меня, но и моих орков, успев заставить одного из наглецов обосраться прямо в штаны. Ее в результате пытались зарубить, но неудачно. Хаген позже лично разбил приверженцу радикальных решений физиономию. Но старуха, как оказалось, умеет наживать друзей, почти как я. Разве что прожила заметно дольше. Значит, есть тому причины, случайностью это не объяснишь. Мозги у нее точно есть, это однозначно.
В общем, необходимый минимум информации я получил. Остальное понадобится по мере выздоровления.
* * *
Рыженькая Олвен оказалась премиленькой девицей лет двадцати от роду, наивностью к слову сказать в ней и не пахло, хотя некоторая склонность посмущаться присутствовала из-за хорошего воспитания. Ленивое развлечение от безделья развилось в спорт: смущать сиделку, затягивая ее в разговор, было прикольно, для чего я даже поэзию начал припоминать и переводить. Когда еще придется просто поболтать без всяких скрытых замыслов с симпатичной мне девушкой, особенно если она мило смущается и/или хихикает от внешне лежащих в рамках приличий комплиментов или прочих выходок, пока это возможно. Основной инстинкт проснулся, но бродил немного поодаль, воли ему я пока не давал, Олвен мне пришлась по душе и тем, что передком своим перед носом даже завуалированно не крутила, вела себя на редкость естественно.