— Если у тебя будут проблемы, просто позови меня, и я помогу.
— Уверена, всё не так плохо, — говорю я.
Почему люди постоянно говорят эту фразу в конце разговора?
Тревор
— Слушаю, — я отвечаю на телефонный звонок, глядя на часы, и понимаю, что уже двенадцать часов ночи.
— Йоу, Ти. Тебе срочно нужно приехать в «Тизер», — произносит Кэш, и я сажусь в постели.
— Сейчас полночь, чёрт побери. Я не встану с постели, чтобы поехать к тебе в этот грёбанный стрип-клуб.
— Поверь мне. Скоро увидимся, — отвечает он, вешая трубку, прежде чем у меня возникает шанс послать его.
— Надеюсь, это стоит того, — бормочу я в стену.
Вставая, я натягиваю пару джинсов и майку, а затем иду к своему грузовику.
Подъезжая к клубу, я не могу не заметить огромное количество машин перед входом. Я замечаю Кэша, разговаривающего с одним из вышибал.
— Йоу, — приветствует он меня как обычно.
Он осматривается, прежде чем пихнуть меня за угол.
— Какого чёрта? — спрашиваю я, пытаясь понять, куда он вляпался.
— Когда зайдёшь внутрь, то держи себя под контролем, хорошо? — спрашивает он, а в его глазах я вижу панику.
— Что происходит? — спрашиваю я обеспокоенно.
— Когда я увидел её, то спросил Майка, какого чёрта она там делает. Он сказал, что ей нужны были деньги, но она не брала их у него просто так и угрожала пойти в другой клуб, если он не даст ей работу.
— Ты мне, чёрт побери, скажешь, про кого мы говорим? — спрашиваю я, перекрещивая руки на груди, стараясь не взять его и хорошенько не встряхнуть.
— Лиз, — произносит он, поднимая руки вверх. — О какой другой женщине я могу тебе говорить?
— Хочешь сказать, что Лиз сейчас в стрип-клубе? — спрашиваю я, сжимая челюсть до боли, думая о ней. На сцене. Полуголая. С мужчинами, которые поедают её взглядом. Теперь я сильно разозлён.
— Это всё твоя чертова вина, Ти! — вздыхает Кэш, пихая меня в грудь.
— В чём моя вина?
— Когда она пришла к Майку, он спросил её, что ты скажешь об этом, а она ответила, что её дела тебя не касаются.
Ну, это правда. Технически, я не имел права голоса в том, чем она хочет заниматься, но она моя, и я не собираюсь ни с кем её делить.
— Слушай, как я и сказал, держи себя под контролем. Эд, который сегодня на входе, сказал, что она работает на мальчишнике.
— Господи, это дерьмо становится всё лучше и лучше, — бормочу я, пробегая пальцами по голове.
— Хорошо, я поговорю с Эдом. Ты войдёшь и выведешь Лиз оттуда, но без всяких сцен.
«О, Господи, — думаю я про себя, — никаких денег не хватит, чтобы работать с этими людьми».
Лиз
Последние три часа я только и отрывала от себя руки. Я потеряла счёт фразам, что в мальчишник не включены прикосновения. Клянусь, если кто-то ещё тронет меня за задницу, то я пну его, не раздумывая.