Со смесью ужаса и восхищения наблюдала за той кровавой расправой, что творилась перед глазами. У оборотня не было ни шанса против избранника дракона. Одним резким движением Кирмунд вывернул кисть противника из суставов, выбивая нож. Потом стал вырывать целые клочья кожи и мяса клыками и когтями, легко подавляя яростное сопротивление. Почему я не испытывала отвращения и дурноты при виде этой картины понять было трудно. Напротив, даже не хотелось отвести взгляд.
Я упивалась этим зрелищем. Зрелищем того, как мой самец терзает тело того, кто посмел на меня покуситься. Помешательство какое-то. Или это моя дракониха сейчас полностью взяла под контроль разум, заставляя все воспринимать именно так? И когда Кирмунд с утробным рыком отбросил прочь то, что еще недавно было человеком, а теперь больше напоминало груду освежеванного мяса, я издала ликующий вопль.
Некоторое время мы с королем смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Он тяжело дышал — просто устрашающий из-за зверского оскала, исказившего знакомые черты, весь залитый кровью — и в упор смотрел на меня. Дико, страшно и в то же время возбуждающе. Постепенно взгляд его становился все более осмысленным, а боевая трансформация сменялась привычным обликом.
— Жаль, что тебе пришлось все это увидеть, — хрипло сказал король, подходя ближе. — Он ничего тебе не сделал?
— Нет, — так же хрипло отозвалась я, а потом, не в силах больше сдерживаться, протянула руку.
До безумия желала сейчас оказаться в его объятиях, почувствовать знакомый запах, ощутить себя в полной безопасности. Моя самка желала этого с какой-то маниакальной одержимостью, а я не могла противиться. Да и не хотела. Наверное, сказывалось пережитое потрясение, отключившее доводы рассудка.
Кирмунд оказался рядом в мгновение ока, подхватил, притянул к себе. Платье, которым я пыталась хоть как-то прикрыться, соскользнуло вниз, оставив меня полностью обнаженной. Прижатой к сильному мужскому телу, чья крепость и жар сейчас ощущались еще более остро. Не смущало даже то, что Кирмунд весь в крови, разгоряченный недавним сражением. Напротив, это возбуждало еще сильнее. Запах мужчины, смешанный с потом и кровью, пьянил, вызывал такое мощное желание, что я не могла больше себя контролировать.
Сама потянулась к его губам, жадно поймавшим мои. Он будто клеймил меня этим поцелуем, не в силах насытиться. Пил мое дыхание, завоевывал, стремился как можно сильнее завладеть тем, что я безропотно предлагала. На грани все больше ускользающего сознания поняла, что в этот раз Кирмунд не отпустит. Не позволит уйти. Я сама сделала шаг навстречу и он не даст права отступить. Да и хотела ли я сейчас отступать? В этот момент все прежние разногласия казались неважными. Он мой муж. Он отвоевал меня у того, кто теперь валяется на земле безжизненной окровавленной грудой. И мне так приятно сейчас чувствовать себя слабой самкой. Его женщиной. Чувствовать, как сильно он хочет меня.