Уже? Он даже не даст хотя бы несколько дней, чтобы я могла смириться с мыслью о предстоящей свадьбе? Наверное, поведи он себя по-другому и не будь этой отвратительной сцены, сейчас бы чувствовала себя даже счастливой. Ведь продолжала любить этого мужчину несмотря на то, что он враг, что из-за него погибли отец и брат. Могла оправдать его тем, что им двигала месть за собственного отца и я не имею права осуждать за это.
Но одно дело — победить мужчин, не уступающих ему в силе, равных ему. И другое — переносить месть на слабых беззащитных женщин. А еще его слова о том, что он истребил всех, в ком проявилась кровь Серебряных драконов, терзали каленым железом. Неужели он говорил правду? Убил каждого, даже женщин и детей, лишь за то, что в них течет наша кровь? Не хотелось верить, не хотелось принимать это. Я уже не знала, что чувствую и что должна чувствовать. Сердце разрывалось на куски от боли и протеста. А в той любви, что все еще опаляла душу, прорезалась первая трещина, сочащаяся кровью.
— Ты не должна выходить за него, — прорезал тишину, нарушаемую криками, доносящимися из окон, хриплый голос тети Готлины.
Она отстранилась от меня и, вытерев слезы, с тревогой вгляделась в мое лицо.
— Против воли он не сможет заставить. Иначе обряд будет считаться недействительным.
— У меня нет выбора, — тихо сказала я. — Тогда он убьет тебя. А может, и многих других, кто уцелел во время этой бойни. Думаю, сейчас Кирмунд вполне способен на такое.
— Может, лорду Маранасу удалось выжить, — вздохнула тетя Готлина. — Тогда он что-нибудь придумает. По крайней мере, у нас будет четыре года до твоего совершеннолетия, во время которых ты будешь для выполнения его планов бесполезна. Нужно попробовать убедить его, чтобы ты провела эти годы в женской обители. Там я хоть в чем-то смогу защитить тебя.
— По-твоему, Кирмунд станет слушать меня? — с горечью спросила я. — Выполнит мои требования?
Тетя только вздохнула, а я вдруг решительно поднялась. Хватит наматывать сопли на кулак и жалеть себя. По крайней мере, можно попытаться отстоять свои права хоть немного. Сейчас Кирмунду нужно мое согласие, и я могу попытаться сыграть на этом. Это потом уже он получит полную власть надо мной. Жена должна во всем подчиняться мужу, и он имеет право решать ее судьбу. Но пока я еще не жена. И, чтобы ни говорил Кирмунд и с каким бы презрением ни относился к моей семье, во мне течет королевская кровь. Я не должна никогда забывать об этом и терять чувство собственного достоинства.
— Ты куда? — испуганно вскрикнула тетя, когда я двинулась к двери.