— Держать крепко! — велел Медведев.
Он слез с коня и подошел к Могусюмке.
Медведев попытался заговорить с ним.
Могусюмка, казалось, не видел, что казаки ловят его любимых жеребушек, теленка, которого ласкал он и берег, надеялся вырастить могучего быка. И любил его за памятливость, ласковость, разум в глазах, за то, как языком лизал он руку Могусюмки, что знал его, был предан. Но сейчас не жаль ни телят, ни жеребушек. «Зейнап, Зейнап! Что с ней, что с ее отцом?» — думал он и поэтому задрожал, и сквозь веревки пытались рваться его стальные руки. В уме ожили все рассказы про ужасы и пытки, которым подвергали в старину повстанцев. Не за себя он боялся. Он страшился бесчестья невесты.
Казаки рыскали по дворам. Они искали клады спрятанных богатств, но всюду видели бедность.
Старик Ирназар вошел в дом.
— Не смей выходить! — велел он дочери и схватил со стены двухзарядный пистолет
— Куда ты? — в ужасе спросила Зейнап — Куда ты, отец?
Старик снял с себя кинжал и отдал дочери.
— Храни его... И не выходи!
Он подозвал бабушку Гильминису и что-то сказал ей. Спрятав пистолет под халатом и согнувшись, старик, стараясь казаться слабым, быстро вышел и направился к толпе казаков. Те обступили пленных. Гейниатка заговорил с Могусюмом.
— Вот теперь ты знаешь, как меня обижать... Теперь ты связанный в тюрьму попадешь...
Рябой, веселый и наглый, он смеялся в глаза Могусюмке. В этот миг Ирназар подошел к Гейниатке, приложил пистолет. Грохнуло два выстрела.
— Бра-атцы... — изумился ражий звероватый казак с белесыми усами, когда Ирназара крепко схватили за руки. — Ведь это тот самый, что из Магнитной маток угнал!
— Сыми-ка малахай-то... Он. Ей-ей, он!
— Мотри-ка, куды метал!
— Старый ворюга... Давненько тебя ищут!
— У-у... пропасть!
— Сказывай, где кони с Магнитной?
— Тут все они! Вот где конокрадская пристань! И смеет убивать честного башкирина!
— Говори! — замахнулся на него ражий казак.
— Ничего не знаем, — смиренно отвечал старик, поблескивая из-под седых бровей черными глазами.
— Под Магнитной был? — подскочил Востриков.
— Бельмэем! — упорствовал Ирназар.
— Врешь, все понимаешь, зверина, — схватил старика за грудь казак. — Ты по-русски не хуже меня говоришь.
— Разворошить все гнездо!
Казак ударил старика кулаком наотмашь. Тот повалился на землю.
— Бей, бей! — закричали и русские, и башкиры.
— Говори, где клад? Где все спрятано?
Началось избиение.
— За коней тебе! — Ражий казак поднял ногу и с силой ударил старика каблуком в лицо.
— Бей его! — кричал молодой татарин. — Конокрад!
Каждый хозяин боялся и смертельно ненавидел конокрадов. Многие из тех, что били старика, и татары, и русские, и башкиры, имели большие табуны и были землевладельцами, держали батраков. У них свои счеты с лесной вольницей.