Акинфий схватил камень с земли и запустил в телегу.
— Разбойная морда! — заорал он.
Медведев приказал проезжать базар поскорее. Возницы захлестали кнутами, телеги покатили быстрее, казаки конвоя зарысили.
Захар отошел. Он заметил двух башкир, которые о чем-то шептались, показывая друг другу глазами на вороного коня, на котором ехал есаул.
— Хороший конь, хороший конь, — разобрал Захар их слова.
Он понимал по-башкирски.
— Это Могусюмкин конь, — тихо сказал, подходя к ним, третий башкирин, рослый и плечистый, державший под уздцы горбоносого гнедого жеребца.
Башкиры еще о чем-то с любопытством расспрашивали высокого, называя его Хурматом.
Захар вспомнил, что у Могусюмки есть товарищ — татарин Черный Хурмат. Не он ли это?
Конвой с пленниками проехал. Толпа постепенно отставала от него.
Потом проехала телега с какими-то вещами.
Когда народ отхлынул, Захар увидел, что башкирин, признавший Могусюмкиного коня, вскочил в седло и куда-то помчался во весь опор.
«Это еще полдела поймать Могусюмку, — подумал Захар и пошел в лавку. — До города его везти четыреста верст, а дорога-то все лесом...»
Вскоре вернулся Акинфий и стал говорить, что нужно башкир почаще вот этак хватать, что нечего церемониться с ними. И заводских надо бы построже держать.
— Уж так ли плохи башкиры? — спросил Захар.
— Конечно, не все. Вон у меня есть друг, Султан Темирбулатов, знаменитый человек. Построил, брат, школу, мечеть, какие караваны в степь гоняет! А разве Могусюмка со своей гольтепой в сравнение идет!..
В этот день на базаре было много толков. Люди передавали подробности, как поймали Могусюмку и что будто он продал жизнь свою не даром: сам убил предателя.
Захар любил походить по толпе, послушать. Одевался он просто, и не всегда люди признавали в нем богатого купца. Между прочим, услыхал он, как ругали его соседа Прокопа Собакина, называли его кровососом, говорили, что Собакин бесстыдно обманывает людей, торгует гнилью, дает в рост деньги, вводит и башкир и русских в такие долги, что люди потом не могут откупиться. Захар знал, что это правда, и ему приятно было слышать, как ругают Собакина.
Но тут же услышал Захар толки и про самого себя, что и Булавин подлюга, такой же кровосос, как Собакин, и что он богатеет с голи и рвани.
— Ты видал, какой он дом отстроил, какой у него амбар каменный стоит? Ни у кого, брат, таких амбаров нет. Как тюрьму построил. Что он в этом сарае держит?
Эти речи сильно задели Захара.
«Правда, — думал он, — разве я не знаю, что Санка обманывает покупателей. Вот хотя бы сегодня, опять он наверх плохой товар положил, а продавал за хороший. Ведь это я видел...»