— Я имею в виду, уважаемый Иван Иваныч!
— Да ты подумай потом, как все уедут, о том, что я тебе сказал...
Гости остались ночевать. Вечером посовещались между собой, потом Ахмед Гареич долго говорил с Темирбулатовым по-башкирски.
— Нельзя людей зря тревожить, — возражал Султан.
— Деньги, деньги платят! — утверждал Ахмед Гареич.
Наутро Зверев дал Темирбулатову пять тысяч рублей без всякой расписки, но тот заметил, что ничего не обещает твердо, и добавил, что, может быть, вернет деньги. Простились дружески, назначили новую встречу в городе, куда, как сказал Султан, придется ему в скором времени приехать.
— Каков гусь! — заметил Зверев, когда подали экипажи. — Мне кажется, мы должны изменить наши методы, — добавил он по-английски.
— Our methods are not radically different from his own, — мрачно сострил Хэнтер и, склонив свою большую голову, полез в коляску.
— А ну, трогай! — приказал Зверев.
Кучер-татарин в черном полукафтане с красным кушаком подскочил на облучке и защелкал языком. Тройка захлюпала по глубокой юнусовской грязи.
— The last degree of lazy , — добавил Лесли Эдуардович, кивая на избы из кривых бревен с жалкими соломенными крышами.
Глава 23
НОЧЬ В ЮНУСОВЕ
Вечерело. В сумерках расходились из мечети прихожане. По избам зажигались огоньки.
Султан Мухамедьяныч после вечерней молитвы отправился домой. Переходя дорогу, заметил, что возле ворот его дома у коновязи стоит добрый рослый конь.
«Еще какой-то гость?» — подумал Темирбулатов, оглядывая седло с увязанным к нему чепаном. Конь был мокрый, дышал тяжело: по-видимому, всадник ехал издалека и спешил. Султан вошел в калитку. На заднем крыльце старого дома, стоявшего в середине двора, там, где первая жена Султана, уже немолодая, Гюльнара готовила себе на костре пищу, сидел рослый худой башкирин в темном бешмете и рыжей шапке, с ружьем. Гость встал с крыльца и почтительно поклонился хозяину. На лице у него был глубокий шрам.
— Ах, это ты! — Султан узнал приезжего. — Ну, пойдем в дом, гостем будешь, — пригласил он. — С какими вестями в нашей стороне? — спросил Темирбулатов по-татарски.
Среди богатых башкир умение владеть татарским языком считалось признаком образованности. Темирбулатов же, внук татарского купца, любил блеснуть перед неграмотными единоверцами — бедными охотниками и скотоводами — умением говорить по-татарски.
— Вести разные, есть до тебя большое дело.
Султан не подозревал приезжего в дурных помыслах, но на всякий случай надо быть осторожным. У него под рукой всегда были крепкие ребята — работники. Он кликнул одного из них. Вошли в избу. Слуга зажег свечу, предложил гостю табурет.