Роман Романович молчал несколько минут, прикидывая в уме совершенно авантюрное предложение. «Если это все правда, то можно заработать кучу денег, а, если нет, то и репутация фирмы будет здорово подмочена», — размышлял он. — «С другой стороны — назначение лекарства — дело врача, а мы можем сослаться на экспериментальный образец».
— У вас есть какие-нибудь отчеты и свидетельства врачей о действии нового лекарства? — осведомился Кёлер.
— Разумеется, Роман Романович, — объяснил Аркадьев, со вкусом прихлебывая чай с бубликом. — Скажем так: у меня есть свидетельства минимум десяти врачей о положительном действии препарата, в том числе, при эпидемии тифа, поэтому вы не особенно рискуете. Я намерен сегодня же отправиться в клинику при Московском университете к самому Склифосовскому и расскажу ему о лекарстве.
— Я хорошо знаю Николая Васильевича и боюсь, он не прислушается к мнению промышленника, — покачал недоверчиво головой Кёлер.
— Видите ли, я был пациентом Склифосовского во время турецкой войны и, думаю, ему интересно будет хотя бы узнать мое самочувствие после операций.
— Вот как! Что же, как повод для разговора это подойдет. Надеюсь, вы сообщите мне о решении Николая Васильевича и тогда уже поговорим о производстве препарата.
Аркадьев простился с Кёлером и отправился в Московский университет — искать Склифосовского. «Осторожничает немец», — догадывался Евгений. — «Ну да его можно понять. А вот, что скажет наш знаменитый хирург — большой вопрос».
Николай Васильевич Склифосовский после смерти Пирогова оставался первым российским хирургом. Он занимался полевой хирургией в четырех войнах и стал ведущим хирургом русской армии. Он старательно передавал опыт через научные статьи и обучая студентов, а клиника при университете снискала славу лучшей в Москве.
Подъезжая к университету, Аркадьев даже не знал, на месте ли сейчас профессор, но полагался чисто на удачу. На кафедре сообщили, что Николай Васильевич проводит показательную операцию, а затем поедет домой. Ждать пришлось больше двух часов, а потом еще почти час, пока профессор разбирался со студентами. Уже выходя из аудитории Склифосовский увидел Евгения и узнал его.
— А-а! Господин поручик! Какими судьбами в первопрестольной? Уж не собрались ли медициной заняться?
— Ну, почти. У меня к вам дело, Николай Васильевич, весьма непростое.
— Сейчас время ужина — давайте-ка в ресторан, а?
В ресторане Склифосовский был радостно возбужден, видимо, операция прошла удачно. Он весело рассказывал о своих студентах, потом хитро взглянул на графа: