— Понимаешь, брат, жизнь кончена… Доходился я по вертепам, теперь только пулю в висок или гнить заживо, — дрожащим голосом продолжил Алексей, изо рта которого разносился неповторимый перегар минимум нескольких сортов водки.
Слышать такое от обычно жизнерадостного Присса было в новинку и Евгений ждал продолжения, хотя суть понял. Гость повернул к хозяину мокрое лицо:
— На тебя, Женя одна надежда, ты же опытный, в пехотном училище, наверное, такое случалось, посмотри, — просительным тоном продолжал страдалец.
Евгений поморщился: опыт лицезрения венерических заболеваний у него действительно был, но не в пехотном училище, а на срочной службе сержантом, когда двое салаг подхватили триппер и он сопровождал их в походе по врачам. Поэтому просто сказал: «Показывай». Присс встал и начал расстегивать брюки.
— Ага, на стол вывали, — саркастически посоветовал приятель и уже громче, — в нужник ступай!
Долгое рассматривание при свете керосиновой лампы убедило «доктора», что это не сифилис, а гонорея, что тоже не подарок 19 веке.
— А теперь слушай, дурак, обоими ушами: сейчас бегом к врачу, потом в аптеку, раствор борной кислоты или марганцовки и постоянно полоскать; есть шанс, что зараза не разойдется по организму и прекрати ныть — это не смертельно, зато наука на всю жизнь, кстати и мне тоже.
Выпроводив приободренного друга, Евгений стал напряженно думать, как донести идею антибиотиков нынешним ученым-фармацевтам, но так ничего не придумал и лег спать. Последней его мыслью было: «Уж лучше онанизм, чем сифилис».
Полтора месяца не слышно было голоса Присса в коридорах института, но в мае он ворвался в комнату Евгения с бутылкой шампанского и объявил, что доктор признал его вылечившимся, но полоскать рекомендовал и дальше.
— Ты был прав, мой верный друг, больше никаких случайных связей, заведу знакомство с хорошенькой гувернанточкой и всем будет хорошо! — вещал довольный Алексей.
— А она будет ежегодно рожать тебе наследников папиного капитала, — подхватил Аркадьев.
— Да? Что же выхода нет?
— Если выхода нет, выйди через вход! Есть такая американская штучка, кондом называется, у вас на факультете такому не учат? — стараясь не смеяться спросил Женя.
— Понял я, не совсем дурак, — мрачно закончил Присс.
Евгений же подумал: «Странно, но на бытовом уровне умные ребята часто выглядят дураками».
Несмотря на интенсивные занятия в институте Евгению удалось составить чертежи, даже точнее эскизы, деталей макетного образца двигателя на бензине. Оставалось только отдать отлить чугунные детали, а уже механическую обработку делать в институте. В их факультативе все помешались на дирижаблях, спорить с ними Аркадьев не стал, просто спросил, какой двигатель они намерены поставить и с удовольствием смотрел на их растерянные лица.