— А щека?
— Стихийное оружие — мерзкая штука. Нанесённые им раны магически исцеляются куда хуже обычных. Лучше снадобья. — Он поморщился, и Ева немедленно подула на изрезанную ладонь. — Я нашёл его. Маячок, благодаря которому нас выследили. На мне.
— Ты же говорил, все маячки разрушаются по возвращении в замок, — окунув тряпицу в миску, саркастично напомнила девушка, присаживаясь на край стола. Стоять ей надоело, а устраиваться на узкой ручке кожаного кресла, где сидел Герберт, она сочла более фамильярным (и куда менее удобным). К тому же так тянуться к другой руке некроманта, когда она закончит с этой, будет куда удобнее. — И ты бы его заметил.
— Новые чары. Раньше я с такими не сталкивался. Магическая наука не стоит на месте. — Если Герберт и ужаснулся тому, что она посмела использовать его рабочий стол в неожиданном качестве, то никак этого не проявил. — Отличная работа, ничего не могу сказать — почти весь день на обнаружение потратил. Если бы не знал, что маячок на мне есть, и не искал целенаправленно, ни за что бы не нашёл. — Он качнул головой. — А дорогой дядюшка превзошёл сам себя. Нанять «коршунов», надо же…
— Думаешь, это Кейлус?
— Кто же ещё.
— И эти «коршуны» крутые убийцы?
— Возможно, лучшие во всём Керфи.
И наверняка их услуги очень, очень дорого стоят, немного злорадно подумала Ева. Бедный дядюшка Кейлус: столь бесполезное капиталовложение!
— А почему они не подожгли меня? Они сожгли своих товарищей… чтобы ты не смог их поднять, я так понимаю. А меня просто мечом пронзили…
— У «коршунов» свой кодекс чести. Они никогда не оскверняют и не уродуют тела тех, кого им заказали. Считают это дурным тоном. Свои — другой разговор. — Сухая узкая ладонь легко выскользнула из её пальцев. — Дальше я сам.
— Ну уж нет, — отрезала Ева весело и упрямо. — Иномирные девушки упорные, сам знаешь. На полпути не останавливаются. Зато перевязать можешь сам, так и быть: с этим ты вроде неплохо справляешься.
Она ожидала некоей ехидной шуточки по поводу столь великодушного разрешения, но Герберт лишь усмехнулся. Не зло, не саркастично, а как-то даже тепло.
Неожиданно тепло.
— И ты не злишься, что я снова отдал тебе приказ? — спросил он, пока взмывший со стола бинт обматывался вокруг обработанной раны.
— Это же для пользы дела, верно? Проще так, чем докрикиваться.
— А когда велел защищать меня?
Она вспомнила ощущения, которые испытала, когда убийца прорвался в каменный круг. Вспомнила свои руки, подчинявшиеся приказу: двигавшиеся куда стремительнее и увереннее, чем когда она защищала себя от каменного меча.