— Ты не знаешь, как вернуть меня к жизни. Я тебе отвратительна. Ты видишь во мне врага, безмозглую куклу — никак не человека. — Она не смотрела на того, к кому обращалась, но чувствовала его внимательный взгляд. — Даже симпатичная мёртвая жена никому не нужна. А поскольку в пророчестве ничего не сказано о том, что я должна править вместе с будущим королём — устроить мне несчастный случай после обручения, и дело с концом. Так?
— Насчёт «никому» я бы поспорил, но не суть. — С губ Герберта сорвался терпеливый вздох. — Не скажу, что не рассматривал этот вариант. И что порой он не казался мне довольно удобным. Особенно последнюю неделю. — Он помолчал. — Послушай. Сейчас у нас есть общее дело, которое мы должны сделать. Можешь считать меня жестоким, можешь честить меня лицемером, можешь меня ненавидеть, но поверь: если мне представится случай вернуть тебя к жизни, я им воспользуюсь.
— По доброте душевной? — скептически уточнила Ева.
— Нет. По долгу чести, — на диво серьёзно ответили ей. — Ты права. Моя семья отняла у тебя жизнь. Рейоли… и королевский род… у тебя в долгу. То, что я поднял тебя, искупает твою помощь мне, если ты соизволишь её оказать, но не сделанное Айрес. Помоги свергнуть её — отдашь долг мне. И тогда я сделаю всё, чтобы отдать долг тебе.
— Да ну?
— Рейоли не обманывают тех, с кем сражаются бок о бок. — Краем глаза Ева заметила, как некромант подался вперёд. — Исполнить предназначение в твоих же интересах. Когда Айрес лишится власти, я смогу надавить на неё. Чтобы она помогла вернуть тебя к жизни. Но сейчас я бессилен, ибо магия исцеления — не моя специализация. Пусть тебя не обманывает, что я смог заживить твои раны. Мои силы в другом. — Его рука лежала на колене, и теперь он нетерпеливо стучал по нему указательным пальцем. — Айрес сильнее всех обычных магов, которых я знаю. Уверен, она сможет тебе помочь.
— Уверен?
— Возможность ошибки ничтожна.
Какое-то время Ева смотрела на колючие осколки, посверкивавшие в её ладони, ловя отблески кристальных свечей.
Потом наклонила руку, позволив им ссыпаться на плотный светлый ковёр, похожий на джутовый.
— Я соглашусь, если сделаешь кое-что ещё, — не глядя на некроманта, произнесла она.
— Что? — в холодном голосе прорезалось раздражение.
— Ты умный, Герберт. Догадайся сам.
В комнате воцарилось долгое молчание: в котором Ева неотрывно смотрела на прозрачные кристаллы, рассыпанные по полу перед ней, а Герберт смотрел на неё.
— Извини, что ударил.
Он выдавил это сквозь зубы. С таким трудом, что сразу стало ясно — извиняться Гербеуэрт тир Рейоль не привык.