— Ландыш, ты забыла газету Витольда Лоллийевича.
Секретарь с радиотрубками стояла возле моего стола:
— Софья, а когда уборщица приходит?
— После шести. Кофе будешь? Я тебя ждала.
— Буду, сделаешь? У нас до прихода шефа еще есть полчаса, так что я сейчас спущусь, только газету занесу.
Вернулась в кабинет, положила газету. Взгляд заметил как из-под аккуратной стопки бумаг торчит уголок листок с карандашной штриховкой. Любопытство толкнула на дерзкий шаг, я потащила осторожно набросок, чтобы замереть от неожиданности. У меня в руках оказался рисунок карандашом. Портрет девушки, а если быть точнее, то меня. Неизвестный художник даже веснушки тщательно прорисовал, и черные линии не скрывали рыжину волос. Но наверно, чтобы точно не обознаться, глаза были раскрашены. Синий и зеленый, с глубокими переливами, что не верилось, что это карандаш. Ошеломленная, подняла поближе, чтобы рассмотреть. Это я? Но как? Когда? И почему? За что?
— Доброе утро, Софья. Ландыш пришла?
Я вздрогнула, бросила листок и метнулась к своему рабочему месту. Мысли отплясывали джигу-джигу. Вот правду говорят, любопытство кошку сгубило. Нет бы положить газету и тихо выпить кофейку.
— Доброе утро, Ландыш.
— Доброе утро, — я заставила себя посмотреть на него ровно секунду, на большее смелости не хватило. Зачем, зачем я пришла сегодня на работу. Серьезная организация, ага. Мыльная опера и дешевый ситком, а не солидная контора и я в роли главного клоуна, даром что рыжая. Это игра или можно готовиться к худшему?
— Сделай мне, пожалуйста, кофе и где моя газета?
— Газета на столе, кофе сейчас принесу.
Я вскочила, радуясь возможности исчезнуть из под его внимательного взгляда.
— Ландыш, и себе тоже, заодно обсудим… Черт.
Блин, надо же было портрет спрятать обратно под бумаги. Ничего, ему тоже полезно почувствовать себя неуютно, не только же мне постоянно испытывать чувство неловкости.
Я вернулась с чашкой кофе, пряча глаза, потому что даже понимание, что он понял свой косяк, не избавило от чувства вины от того, что рылась на его столе.
— Ландыш, а себе?
— Спасибо, не хочу.
— Я просил говорить правду. Внизу у Софьи стояли две чашки с кофе, так что не упрямься. Заодно захвати ручку и органайзер, я скажу что надо сделать сегодня.
Как всегда спокойный тон. Непробиваемый, зараза. Вышла и вернулась с ручкой и ежедневником.
— А кофе?
— Не хочу, спасибо.
— Хорошо, ты вынуждаешь меня пойти на крайние меры.
Он набрал номер и вежливо попросил:
— Софья, принеси кофе для Ландыша.
Через минуту девушка появилась тенью и поставила чашку.
Я по-прежнему сверлила стол взглядом.