- Вытащи всю эту ересь, - брезгливо кивнула на что-то Туанетта.
Жакетка поняла и принялась вытаскивать из ушей Ликины сокровища.
- Зачем? - взвыла Лика, но Жакетка молча сделала своё черное дело, а потом сказала:
- Сейчас наденем вам другие, красивые. Все должны видеть, что красивее и богаче вас -никого нет. А эти я положу в шкатулку, потом наденете обратно, если захотите.
И вправду надела ей какие-то серёжки с зелёными камушками, кажется - в золоте. И потом ещё - пяток колец на пальцы обеих рук.
Интересно, это каждый день так ходить, или только в церковь по воскресеньям?
Про краситься Лика даже и не заикалась. Пока. Дальше видно будет.
А дальше её вывели наконец-то из комнат, и куда-то повели. Ещё в какой-то комнате ждал Принц - поклонился, подал руку, они пошли первыми, а сзади - Орельен, Пират, Туанетта и ещё какие-то люди, которых Лика до того не видела и понятия не имела, кто они.
Шли долго - через комнаты, коридоры, залы и лестницы. Пришли к высоким двустворчатым дверям, которые оказались входом в домовую церковь.
Внутри оказалось, что нужно пройти и сесть на лавку возле Принца. Это Лику устраивало. Видимо, им оставили свободные места, или у Принца там были всегда под него зарезервированные. В общем, они сели прямо перед главной частью, как там она называется, алтарь, кажется, и возле прохода. Лика украдкой разглядывала, что там вокруг
- куча людей, куча золота на стенах и потолке, и вообще на хрена в эту одежду и в этот ремонт вбухали столько денег?
Пока она думала - началась служба. Языка она не понимала, смысл от неё ускользал, но она честно делала то же самое, что и остальные.
И так целый час, если не больше! Свихнуться можно. Жить неверующей куда проще!
Когда всё закончилось, Принц подвёл её к служителю, который был там главный. Лике ещё вчера сказали, что нужно поклониться и поцеловать руку, она так и сделала.
- Я рад, дочь моя, что ты снова с нами в добром здравии, - проговорил служитель красивым голосом. - Г осподь сохранил тебя для всех нас, несмотря на все нечестивые помыслы твоего отца, который преступил границу между дозволенным и недозволенным в своих бесовских магических делах, за что и поплатился.
Чего? Ей рассказывали, что графа де Безье отравили. Какого хрена? Что за чёрный пиар, после смерти-то? Или помер, так уже и можно говорить, что вздумается?
Лика подняла голову и заорала бы, наверное, то есть спросила, как думала - какого хрена, как вас там, не запомнила, не смейте говорить гадости про моего отца! Ну то есть, она подумала, что это более нормально, чем просто так стоять и слушать, как поливают покойника, с которым она как бы связана, и который, по легенде, ей ничего плохого не сделал. Уже открыла рот, вдохнула, но тут что-то мягко обхватило её сзади за шею... и Лика поняла, что не может издать ни звука.