— Ну? — усмешка и еще один поцелуй.
— Что? — я усмехалась не хуже.
— Я жду, — он отъединился, но еще не отпускал меня. Гладил живот, спускаясь все ниже. Я шире раздвинула ноги.
— Хватит, умоляю. Мне… — я не успела закончить. Егор снял меня с себя. Поднял на ноги вместе с собой. Заглянул близко в лицо.
— Скажи мне, детка, то, что я хочу услышать, — придвинул губы к губам. Не целовал. Ждал.
— Спасибо, — прошептала прямо в рот и сама поцеловала его.
Натянув на тела то немногое, что у нас было, мы вышли в узкий коридор между подсобкой и кухней. Здесь нам в разные стороны. Егор прижал меня к себе. Мы снова целовались.
— Егор, с тебя сто евро, — насмешливый голос Айка разорвал нашу идиллию.
— За что? — мой партнер совсем не собирался отпускать меня. Держал горячей рукой за скользкую попу, другой прижимал за затылок к себе.
— За аренду кладовки, — смеялся хозяин ресторана. Потом добавил: — И официантки, — не удержался. Была ли обида в его голосе? Насмешка точно была.
— Ты ведь не хотел обидеть мою девушку? Да, Айк? — услышала я. Ушам не поверила. Чья девушка? Подняла лицо вверх. К лицу мужчины. Он подмигнул мне и чмокнул в нос.
— Твою девушку? Никогда! Лолочка! Тебя Кристина обыскалась, беги скорее, а то убьет, — парень стоял в начале коридора, против света. Лица не разглядеть. Я вывернулась из масляных рук партнера и понеслась к нему. Айк ловко убрал себя в сторону, пропуская меня. И встал обратно, загородив проход. Я умчалась в гостиницу. Пусть болтают, о чем хотят. С меня хватит.
— Лола, зайди, — раздался резковатый голос Кристы из кухни. Я весь день ждала чего-то подобного. Знала, эта женщина захочет выяснить, что к чему. Расставить точки над е. Вечер надвигался неотвратимо. Неужели принесет еще Сашу на мою бедную голову? Устала я зверски, бегая по этажам с тряпками и остальным. Гостиница заполнялась постояльцами. Минуты не нашлось у меня свободной. Мы даже не обедали толком.
— Сядь, поешь, — бесповоротно приказала женщина. Запах стоял на кухне добротный, мясной. Я села возле огромной белой фаянсовой миски. В ней дымилась гора огромных хитрых пельменей, щедро политых растопленным желтым маслом. Мелко порезанный зеленый лук и кинза. Хинкали. Кристина положила рядом ложку и вилку. Это мне? Одной?! Взрослому мужику столько не срыть вовеки. Напротив меня сидели Давид и Кирилл. Маловато для судного дня. Смотрели, как я режу ножом единственный пельмень на блюдце.
— Пекинес у соседки больше ест, чем ты, — высказалась Кристина. Я взяла еще одну хинкалину. Давид протянул руку через стол и навалил сверху белой сметаны. Потом нахально раскрасил мою еду красной жгучей аджикой. Кирюша сидел тихо, держал в ручках яркую коробку. Пазлы. Он их обожает. Ждет, пока я поем, освобожу стол, и можно будет начать игру. Чистый разум и степенные манеры. Словно не из блядского гнезда выпал, а из кадетского корпуса. В кого он такой? В Кристину? И почему все молчат? Не станет же Криста воспитывать меня при детях? Ничего не понимаю. От удивления съела третий пельмень. Все, больше не лезет.