Я резко отвернулась, боясь, что он может заметить мой взгляд.
— Я дал вам возможность смириться, Кира. Смириться с выбором, и вы меня не разочаровали.
— Что? — я нахмурилась, так как не поняла его слов. — В каком смысле?
Каждый наш новый диалог становился все более запутанным и непонятным. Какие-то странные намеки, полутона, откровенные фразы прямо в лоб…
— Мне нравится, что вы не закатили истерику и не побежали к вашему папочке, а отправились в библиотеку. Заметьте, вы, Кира, единственная, кто сделал это. Остальные пришли на занятие неподготовленные.
Он замолчал, а я снова задумалась и поняла, Роутек прав — я единственная, кто притащил на первое занятие учебник и конспект. Заучка…
— И мне это нравится, Кира, — прозвучало над самым ухом, и я чуть не взвизгнула, испугавшись. Сердце забилось быстро и громко, норовя выпрыгнуть из горла. — Идите.
Я рванула вон из кабинета, напуганная собственной реакцией и еще ужасно смущенная.
К родителям я так и не съездила, элементарно не проснувшись по будильнику в нужное время. А когда, наконец, распахнула глаза — солнце стояло уже высоко, и я бы только зря время потеряла. Поэтому решила отложить это дело еще на неделю, а там, я была уверена, уж как-то смогу договориться по новой с преподавателем и выцыганить еще денек. В конце концов, если не получится, позвоню Маркусу и попрошу помощи. Наверное.
Новые занятия поглощали все то время, что не было занято так называемой практикой. Мы узнавали невероятно много нового о теории материи, о пространстве, его глубине и зыбкости. Но это не давало ответа на один очень важный для меня вопрос — зачем мы здесь? Зачем тут я?
В отличие от остальных ребят, в чьих жилах текла благословенная, хотя сами они называли ее проклятой, кровь, а их ближайшие родственники или родители являлись экстренсами, я казалась сама себе совершенно чужой в этом месте. Неправильной и ненужной, только сделать ничего не могла, ведь моим единственным выходом было забрать документы и покинуть Академию. Но даже в этом мире это оказалось бы для меня фатальной ошибкой.
Когда начались практические занятия по изменению материи, у меня совершенно опустились руки. То, как Аксель заставлял колебаться пространство вокруг себя, как начинали светиться торжеством его глаза, как загорались приборы, сообщая о входящем в симулятор потоке энергии, вызывало у меня щемящее чувство зависти. Жгучей, удушающей. Даже несмотря на понимание, что никогда не смогу повторить этого, я продолжала завидовать ему. Им всем.
У меня ничего не выходило, я стояла посреди круга, концентрирующего субстанцию в материю, в центре кабинета практических занятий и рассеянно таращилась в аудиторию, где на первом ряду сидел невыносимый тиран Ксандр Роутек, сложив руки на груди и сцепив зубы. Казалось, только невероятная выдержка продолжает удерживать его на месте и лишь злобно шипеть: «Еще раз, Кира! Ещё! Ещё раз! Какого черта ты машешь руками, как тупая, жирная чайка?! Разведи шире! Ну же! Ещё!.. А-а-рх! Не тормози, Марс!»