- Что вам угодно?- служанка не сделала книксен и не спешила впускать меня внутрь.
- Слава Богам, всё хорошо,- облегчённо вздохнула я.- Мистер Ларсен, надеюсь, дома? У меня к нему серьезный разговор. И где Мэтью? Я так соскучилась…
Попыталась протиснуться, но горничная преградила путь, застыв каменным стражем в дверном проёме с непроницаемым выражением лица.
- Как вас представить?
- Что?- непонимающе уставилась на девушку.- А…ты же новенькая! Я мисс Эмельрин.
Услышанное имя, судя по всему, мало о чём говорило служанке. Девица продолжала стоять, недовольно оглядывая меня.
- Позовите мистера Ларсена, - начала я терять терпение.- Немедленно!
- Здесь нет никакого мистера Ларсена,- грубо ответили мне.
- Так-так… - за спиной служанки послышалось искренне возмущение.- Обмануть меня решили, а я-то, старый дурень, подумал, какая с виду приличная мисс. И одёжка-то на ней приятная. Да чаевыми ещё наградит, за усердие. А оно вона как! Мошенница, значица.
- Послушайте, я сейчас всё объясню,- обернулась к мужчине.
- Девица, ты знаешь эту мисс?
- Неа, первый раз вижу,- глаза служанки загорелись от предвкушения скандала. - Полисмен дежурит на углу, - услужливо подсказала она извозчику.
- Ну что, мисс? Расплачиваться будем, или в каталажку поедем? - угроза прозвучала очень убедительно.
Глава 3
От отчаянья закусила губу. Хотелось кричать во всё горло, что это - мой дом! Я здесь родилась, выросла и была счастлива, пока траурные вуали не накрыли его зеркала и в моей жизни не появился загадочный опекун. В сущности, что я о нём знала? Только имя, написанное почерком отца в завещании. Все наши встречи можно пересчитать по пальцам – их было… две или три…Ровно столько, сколько раз я приезжала на каникулы из пансиона. Сначала из хозяйки я превратилась в гостью, а теперь…Кто же я теперь?
- Мошенница!
Отшатнулась, словно от пощёчины. Вздрогнула, подняла глаза сперва на разъярённого мужчину, грозящего всеми небесными карами, затем - на любопытную служанку, зло ухмыляющуюся из-за приоткрытой двери. Вдруг показалось – весь мир против меня! Сжала кулаки, впившись ногтями в ладони – боль тут же отрезвила, стало немного легче…
- Отлично! - рявкнула так, что возница вдруг закрыл рот и уставился на меня. - Зовите полицию. Живо! Я хочу знать, на каких основаниях меня не пускают в собственный дом.
- Эмельрин, душечка!
Знакомый женский голос несказанно обрадовал - вдова Фитцрой, наша соседка, спешила ко мне, размахивая атласной сумочкой.