Он ведь извинился. Чуть ли не на коленях попросил прощения! Объяснил, что речь идет о благополучии семьи, выразил сожаления, пообещал простить…
Да, простить! За измену!
За ту самую измену, о которой уже договорился.
«Какой же ты шутник, любовь моя!» — никто в здравом уме не воспринял бы те слова всерьез.
Но Илья не шутил. Он действительно ценил свою жену — к сожалению, в буквальном смысле. В его понимании она была достаточной платой за выгодную сделку.
Нет, дом — последнее место, куда стоит идти.
На покрытом наледью тротуаре Арина едва не упала. Поскользнулась, схватилась за оплетенную выключенными гирляндами стену какой-то забегаловки, сдавленно охнула, обнаружив, что глубоко проколола ладонь. Привычно потянулась за сумочкой, но вспомнила, что покинула вечеринку в спешке. Сграбастала пальто и выбежала на улицу… А что еще оставалось, если о планах Ильи знал, казалось, весь мир? Может, кто-то другой и сумел бы держать лицо до конца праздника… Кто-то другой… Например, муж-предатель.
Из пораненной руки сочилась кровь. Арина расстегнула пальто, сняла широкий пояс с платья и перетянула рану. Поежилась — тонкая ткань ничуть не защищала от холода.
Морозный ветер прошелся по коже, ворвался в легкие, вызвал приступ кашля. Заледеневшие пальцы не сразу справились с пуговицами, завитые в честь праздника волосы обсыпало снегом, вьюга мешала накинуть капюшон. Накатил запоздалый страх: этот район нередко фигурировал в колонках криминальных новостей. Несомненно, здешние головорезы обрадуются визиту прилично одетой молодой женщины с яркими рыжими волосами и вечерним макияжем. Хорошо, что метелица разогнала их по укромным углам, но не стоило искушать судьбу.
Капюшон наконец-то поддался, пальто застегнулось, и стало немного спокойнее.
— Я тебя уже заждался, киса.
Арина подскочила, когда из ниоткуда прозвучал мужской голос. Резко обернулась, пошатнулась от порыва ветра…
«Может, кто-то меня проклял?» — подумала обреченно, увидев в метре от себя высокого плечистого человека с дубинкой под рукой.
Он стоял, чуть покачиваясь, и выжидающе смотрел на нее. Тусклый фонарь делал черты его лица нечеткими, придавал им особую жутковатость, мешал их изучить и запомнить.
«Мне крышка», — Арина попятилась, сама не понимая, на что она надеется.
Бежать нет смысла. На непривычных каблуках, по скользкой мостовой, сквозь вьюгу… Ее и на десяток метров не хватит. Так что же делать? Взывать к совести? Обещать деньги? Попробовать обмануть?
— Не копайся. — Незнакомец сделал шаг к ней. — В твоих интересах шевелиться быстрее. Я-то никуда не спешу. — Он приподнимая дубину. — Лампочка перегорела, так что иди осторожно. Тебе же не хочется отмечать Новый год со свернутым носом? Ну, чего ждешь, киса?