— Да нет, Толь, Света права. Мы с Витей вроде как расстались. Так что да, я трусливо приехала зализывать раны.
Повисла гнетущая тишина. Вот и высказалась, на душе стало легче. Но не всем. Света напряглась, а в ее глазах ясно читалось: «Толика не отдам! Он мой» Да и не нужен он мне. Люблю его как старшего брата и никак иначе. Мне скорее хотелось порыдать ему в жилетку, чем лезть в койку за приятными утешениями. Мене передернуло от этой мысли, едва не скривилась, сумела взять эмоции под контроль.
— Видишь, — победно заявила она Толику. — Вот и шуруй, зализывай, здесь ловить нечего.
— Светка, я серьезно, еще хоть слово и…
— Да ты что, не видишь! — возмущенно заорала, даже не думая, что Тамара Григорьевна в соседней комнате и все слышит. — Сидит такая вся, расфуфыренная, на жалость твою давит. А дальше что, увести у меня захочет!
— Да я не… — хотела объясниться, но Толик перебил:
— Если захочет — пускай уводит.
***
У меня пропал дар речи, что сказать — понятия не имею. Шок сковал мышцы, я сидела с неестественно ровной спиной и ошалелыми взглядом наблюдала за другом. Воздух в комнате стал тяжелее, напряженность искрила, как от оголенных проводов. Взглянула на Свету. Она побледнела и ахнула. Открывала и закрывала рот, как рыба, но произнести ничего не могла. Да как так? Толик отдавал отчет своим словам? Его невеста мигом опомнилась. Вскочила со стула, нависла над парнем, как грозовая туча и вот-вот начнет метать молнии. Даже меня поразили слова друга настолько, что едва не отвесила ему подзатыльник!
— Что? — удивительно спокойным голосом переспросила она. — Вот так значит? Стоит Лерке поманить пальцем и все, ты готов бегать верным песиком у ее ног? — спросила с возмущением в голосе, но Толик промолчал. — Не утруждайся, я сама уйду! — воскликнула и, бросив на меня враждебный взгляд, ушла.
Хлопнула дверь, а я дернулась, словно от пощечины. Да что ж такое! Приехала отдохнуть и разобраться в себе, как влипла в новый скандал.
— Ты охренел? — прошипела и все же отвесила другу подзатыльник.
— Ауч, — он потер макушку головы, словно я его скалкой огрела. — Больно!
— Больно ему, — проворчала, и продолжила свою мысль: — Только попробуй сейчас вякнуть, что говорил на полном серьезе. Клянусь, попрошу у твоей мамы чугунную сковородку и приласкаю пару раз.
Толик вздохнул. Улыбнулся и почесал затылок, все еще изображая из себя мученика.
— Я, конечно же, не претендую на твою руку, малявка, — он ухмыльнулся, хотел договорить, пришлось перебить:
— Всего на два года младше тебя, — гордо вскинула подбородок. — Но, блин. Зачем так со Светой, вы же помолвлены? — Толик кивнул.