Телохранитель Китайгородцев:
«Девяносто седьмой год… Сын дагестанского предпринимателя… С целью получения выкупа… Отрубили два пальца… Чтобы родители были сговорчивее… Отпущен после уплаты выкупа… Девяносто восьмой год… Девочка… Школьница… Родители — государственные служащие… С целью получения выкупа… Выкуп не заплачен… Девочка убита… Тот же девяносто восьмой… Налёт на квартиру предпринимателя… По сигналу тревоги прибыла милицейская группа захвата… Налетчики прикрылись заложниками… В перестрелке один заложник погиб… Девяносто девятый год… Похищен бизнесмен… С целью получения выкупа… Воспользовался оплошностью своих «тюремщиков»… Выпрыгнул из окна третьего этажа… Инвалидная коляска…»
⁂
— Ты всё понял? — спросила Рита.
Голос был злой. Такая в любую минуту может сорваться. Китайгородцев явственно представлял себе, как она сейчас приставила пистолет к Аниной голове. Контроль над тапаевской дочерью — это единственная гарантия для Риты.
— Всё нормально, — сказал Анатолий. — Ты ведь не наделаешь глупостей, правда?
— Заткнись! И слушай, что я тебе сейчас буду говорить!
— Прежде я обрисую тебе твоё положение…
— Заткнись!
— Это важно, Рита…
— Заткнись! Заткнись! Заткнись!
— Хорошо, — с готовностью отозвался Китайгородцев, уловив в её голосе истерические нотки.
Он не мог допустить того, чтобы она сорвалась в истерику. Человек, который не контролирует себя, способен на любые крайности.
— Где Виктор? — спросила Рита.
Телохранитель хотел было уже сказать, что тот схвачен — чтобы она не рассчитывала на его поддержку, но вовремя спохватился. Если Пастухов у них в руках, Рита потребует доставить его к ней. А Виктора на самом деле нет… И вот они, дополнительные сложности.
— Мы пока не смогли его задержать. Но это вопрос времени. Ты ведь видела, сколько здесь наших охранников…
Эти слова были напрямую адресованы Рите. Она поняла и сказала зло:
— Это его проблемы! А у меня есть хозяйская дочка!
И тут же издевательски-доброжелательным тоном:
— Правда, Аня?
— Послушай, что я сейчас буду делать, — попросил Китайгородцев. — У меня в руке — переговорное устройство. Сейчас я соберу здесь своих ребят. Всех, кто меня услышит. Вот тогда мы с тобой поговорим. Я думаю, что договоримся.
Он не угрожал, а просто сообщал, что собирается делать. И угрозы в его интонациях не было. Угроза заключалась в том, что именно он собирался предпринять.
— Это бесполезно, — отрезала Рита. — Ты можешь собрать тут хоть сто человек. И всё равно меня выпустишь.
Анатолий, не ответив ей, сказал в микрофон:
— Всем, кто меня слышит! Я на втором этаже главного дома. Нужна помощь. Кто свободен?