Объясняю, что от неё требуется, – всего ничего, наверняка на уроках труда её учили шить, ну и что, что не по человеческой коже. Наблюдаю за ней. Её руки дрожат, когда она вдевает нить в игольное ушко, дрожат, когда она подносит иглу к ране на моём животе, дрожат, когда пытается воткнуть в моё тело острый кончик.
Со звоном отпускает иглодержатель на металлическую посудину и закрывает глаза ладошками, тяжело вздыхая. До меня доносится её хнычущий голос:
– Я не могу, Богдан.
Рассматриваю неровности деревянного потолка, размышляя, как долго разошедшиеся швы позволят мне пребывать в сознании и в жизни, и понимаю – недолго. В теле такая слабость, что я способен пока лишь держать глаза открытыми, а вот иглу – вряд ли. Вроде лежу на постели, а качает как на волнах, иногда они подхватывают меня и уносят куда-то вверх, чтобы затем опустить с ударом обратно.
– Хорошо, ложись спать.
– А что ты будешь делать? – доносится тихий вопрос.
– Умирать.
Через минуту первый неловкий стежок был совершён. Анестезия мало помогла, и к концу экзекуции от боли со лба стекал пот.
Следил из-под ресниц, как она сосредоточенно работает, прикусив нижнюю губу, будто переписывает конспект, готовясь к семинару. Время от времени она отрывала взгляд от раны и переводила его на меня, словно желая убедиться, что я ещё жив, тут же возвращая обратно.
Она казалась такой хрупкой, ранимой, и мне хотелось, чтобы она была как можно дальше от моего мира, но по стечению обстоятельств я затянул её в свою трясину, и ещё нужно будет подумать, как безболезненно вернуть Бэмби обратно. Если она осмелится постоять за себя, то впереди её ждет получение диплома, работа, новые знакомства. Меня же в ближайшее время ждут лишь новые разборки и вполне определённые перспективы с парой вариаций развития событий: либо мои глаза будут рассматривать небо в клеточку, либо ощущать тяжесть медных монет.
Каким-то странным образом меня вырубило на несколько часов. И только очнувшись от непродолжительного, но глубокого сна, я поняла, что попала в беду. Никто не знает, где я. Если отец меня и ищет, то наверняка считает, что я нашла пристанище в доме одной из подруг. Мама Игоря не видела Скуратова, поэтому ещё большой вопрос, поймёт она, что в доме был посторонний, или нет. А значит, скорее всего, все считают, что я в одиночку покинула дом и моей жизни ничего не угрожает.
Мне было мало услышать, что Богдан тот самый бандит. Я бы не поверила этим словам, вероятнее всего, смогла бы себя убедить в обратном, обмануться, ведь так куда проще жить – в неведении. Но, когда увидела Стрелка в действии, стало очевидно, что никакой ошибки быть не может. Мальчик из обеспеченной семьи, лучший студент выпуска, подающий надежды юрист, выдающийся спортсмен с множеством наград и опасный преступник в одном лице. Слишком много граней для одного человека. Я поняла, что за свою недолгую жизнь так и не научилась разбираться в людях, а после знакомства с Богданом, возможно, сей опыт у меня и не появится.