– Ловлю на слове, – ухмыляюсь я, с сожалением выбираясь из его рук и вставая с постели. Грудь немного саднит, и это напоминает о моём сне, но я отбрасываю эти напоминания – нужно думать о более насущных проблемах. Завязывая юбку ваанти на своих бёдрах, я размышляю о предстоящих похоронах и коронации – а ещё о том, что нам делать дальше. И ничего путного в голову не приходит.
Когда я выхожу на залитую солнцем платформу в Элистель, выясняется, что практически все уже готовы стать свидетелем предстоящих событий. Буквально десять минут отделяют нас от того момента, когда из хижины выходит припозднившаяся – как обычно – Мишель, и за нами поднимается Серакса. Честное слово, я полагаю, что у Сераксы должны быть дела поважнее, чем быть нашим эскортом, но, наверное, мы должны считать это большой честью.
Или не должны. Я, правда, не имею ни малейшего понятия.
Вниз мы спускаемся в молчании. Это, на самом деле, полнейшее дерьмо – необходимость присутствовать на похоронах вождя ваанти. То есть, конечно, да – я ценю жертву Симаэдры, сочувствую утрате Вэйрина, но… Дикость какая-то. Просто дикость.
И ощущение неправильности происходящего накатывает ещё сильнее от того, что это утро – такое жаркое и солнечное, всё это так не вяжется со словом «смерть» – только следы вчерашних разрушений напоминают, что произошло нечто непоправимое.
На пляже в маленькой бухте у Элистель собрались все обитатели деревни. Я удивляюсь мимоходом тому, как же их, всё-таки, много. Разумеется, когда мы решили с ними бороться, у нас не было ни единого шанса. Помилуйте, боги, мне кажется, это было целую вечность назад.
Или, блин, так и было?
Сумбур в голове не проходит, даже когда я вижу у кромки воды лодку с телом Симаэдры. Она обряжена в длинное платье, а грудь затянута в янтарный нагрудник – королева и воин, наверное, они хотели показать именно это. Как странно. Длинные тёмно-рыжие волосы Симаэдры заплетены в косы, уложенные короной. Бледная кожа кажется точно такой же, как при жизни – словно она сейчас распахнёт свои изумительные глаза и обведёт властным взором всех присутствующих.
Ну и бред – я ведь никогда не видела Симаэдру спящей, откуда эта тупая мысль только взялась?
Толпа у лодки кажется разрозненной, пока из неё не выходит Укжааль – судя по виду, ему бы реально не помешало поспать хорошенько. Шаман становится рядом с телом своей покойной правительницы и своим глубоким голосом заводит заупокойную речь. На языке ваанти, так что я ни слова не понимаю. К счастью. Хотя это и странно.
Я машинально выискиваю глазами Вэйрина – надо же, он совсем рядом, а я и не видела. Лицо у него непроницаемое, и, полагаю, этой ночью он спал существенно хуже меня. Он ловит мой взгляд и едва заметно качает головой – я благодарна ему за это. Та телепатическая связь между нами, очевидно, с куда большей лёгкостью контролируется им, нежели мной. И я безумно рада, что в это утро он держится подальше от моей головы.