– У меня тоже задержка, – нехотя сообщает Зара, – я таблеток не жру, но по идее уже больше недели… Я подумала, что это от смены климата и бла-бла-бла.
– Не могу ничего сказать на этот счёт, – бормочет Куинн, – из-за болезни мой цикл всегда был нестабильным.
– Возможно, дело во всех временных аномалиях на острове, – замечает Грейс, – у меня должны были бы начаться месячные со дня на день, но я не чувствую симптомов ПМС, обычно у меня очень ярко они выражаются. Я даже думала… Э-э… Но это же не проявилось бы так скоро, да?
– О, Грейс, – округляет глаза Мишель, – кто бы мог подумать. Так что, Марикета, чем ты предохраняешься?
– Какое это имеет отношение к делу? – ворчу я. – Правда, Мишель. Если хочешь знать, я вообще не помню, когда у меня должны прийти месячные, так что не могу быть уверена, что… О, ладно, – фыркаю я, заметив выражение её лица. – Хорошо, я не предохраняюсь ничем.
– Собираешься наплодить десяток маленьких маккензят? – любопытствует Эстелла.
– Господи, нет, – спешу я откреститься, – просто так… вышло. Мы как-то не, э-э, вспоминали о вопросах контрацепции, – вообще-то, это реально доходит до меня только сейчас. Марикета, вроде бы взрослая девочка, а совсем забыла, что от секса бывают дети! – Чёрт, ведь действительно не думали, – я хмурюсь. – Вот же хрень, а что, если я беременна?
– Не думаю, что это возможно, – вздыхает Мишель. – Я услышала то, что хотела. Цикл прервался у всех… Ну или во всяком случае у тех, кто может быть в этом уверен. Вряд ли в этом случае ты можешь быть фертильна, Мари.
– Ты меня успокоила, – бормочу я, не сдерживая язвительности, – этот чёртов остров сделал нас всех стерильными? Это, конечно, удобно, но…
– Вот именно, «но», – подхватывает Грейс, – а вдруг это будет иметь какие-то последствия?
– Какая сейчас разница? – искренне изумляется Эстелла. – Надо вернуться на материк, здесь вы всё равно не поймёте, будут ли последствия и всё такое.
– Ты права, – кивает Мишель. – Просто это так странно, да? Итак, Мари, ты готова, – она протягивает мне зеркальце, и я придирчиво рассматриваю собственное отражение. Я боялась, что Мишель одарит меня боевой раскраской, но она лишь немного подвела мне глаза и накрасила мои губы тёмно-красной помадой.
– Ух ты, – искренне говорю я, – Мишель, это… Прямо круто. Спасибо.
Не думаю, что когда-нибудь я выглядела так хорошо, как сейчас. Или, может быть, всё дело в вине?
В конце концов Куинн приносит ещё пару бутылок, и к назначенному часу мы спускаемся в столовую весьма нарядные – во всех смыслах. После выпитого – и после разговоров, которые мы начали вести с девочками во время второй бутылки – мои щёки пылают.