Эстелла замирает, уставившись тяжёлым взглядом на то место, где ещё несколько минут назад лежала Лейла.
– Сбежала. Трусливая сука.
Вэйрин придирчиво разглядывает огромный след, оставленный йети.
– Страж куда больше, чем я мог представить себе по рассказам Укжааля, – бормочет он. – Нужно спешить, если мы планируем его догнать.
Я киваю.
– Собираемся быстро. Готовность – десять минут, – я разворачиваюсь и ухожу в гостиницу за своими вещами. В комнате, где мы с Джейком провели три последних дня, я быстро напяливаю две пары носков, свои многострадальные брюки, все три футболки, что у меня остались, и, наконец, куртку. Погружённая в свои мысли, с трудом сдерживающая дрожь в руках, я едва замечаю, что Джейк рядом – сейчас я вообще неспособна адекватно воспринимать окружающий мир. Словно в прострации я возвращаюсь на улицу; Джейк следует за мной, словно тень, и, когда я принимаюсь нервно расхаживать в ожидании остальных, мягко перехватывает мою ладонь и обнимает. Я утыкаюсь лбом в его плечо, пока он бормочет что-то успокаивающее, что ничертавообщенепомогает, так что я просто отмалчиваюсь.
Я не смогла уберечь от беды даже своего питомца.
Твою мать!
На что я вообще рассчитываю – спасти всех остальных! Спасительница хуева! Просто… Идиотка. Ни на что не годная идиотка.
Когда все собираются, я отстраняюсь от Джейка, вытирая мокрые щёки. Приходится взять себя в руки. Расклеиваться я буду позже, когда найду йети и вызволю из его лап своего лисёнка.
Вэйрин идёт чуть впереди, уверено ведя нас за собой по следу снежного монстра. Снегопад, к счастью, прекращается, что позволяет нам выиграть немного времени, прежде чем следы исчезнут. «Элизиум» остаётся далеко позади, и мы оказываемся окружёнными лишь заснеженными горными вершинами и хвойными деревьями. Оглядываясь на друзей, я замечаю, что лицо Эстеллы перекошено смесью ярости и боли; приходится отругать себя ещё и за то, что была так невнимательна к ней. Узнать, что любезничала с женщиной, убившей твою мать, а потом ещё и упустить убийцу – блядь, если я думала, что у меня сегодня неудачный день…
– Эстелла, – я притормаживаю, чтобы поравняться с ней. – Прости. Мне так жаль… Даже не представляю, что ты сейчас чувствуешь, но если я могу сделать что-то, чтобы помочь тебе…
Что ты вообще можешь сделать, Марикета, грёбаная дура!
Эстелла поворачивает ко мне голову и поджимает губы; из её черных глаз скатываются бисеринки слёз.
– Я думала, что это сделал Рурк. Так было проще, – шепчет она. – А на самом деле… Мари, они ведь были подругами. Она предала её. Это… – Она поднимает голову наверх, словно для того, чтобы не позволить слезам проливаться. – Это только в очередной раз доказывает, что доверие – хрупкая вещь.